Человек, не говорящий "да" и "нет"

ШЕСТОГО ноября около 30 представителей Молодого Руха пикетировали здание МИД Украины с требованием "прекратить проведение пророссийской политики нового главы внешнеполитического ведомства. Несмотря на малочисленность акции, она характерна. Во-первых, до сих пор МИД не был объектом пикетирования правых, во-вторых, жесткая оценка действий Анатолия Зленко была дана всего лишь через месяц после его возвращения на пост шефа украинской дипломатии. А в годы своего первого пребывания в должности министра Зленко устраивал и правых, и левых. В то время кандидатура главы МИД утверждалась Верховной Радой, и в связи с частым падением украинских правительств ему не раз приходилось проходить эту процедуру, но всегда на редкость благополучно.

Очевидно, каждый мог увидеть в Анатолии Зленко своего, поскольку его главное качество, по словам Леонида Кучмы - не говорить ни "да", ни "нет". Человека с подобным качеством легко назвать не только "дипломатом до корней", но и безликим. Однако вряд ли безликий дипломат, не произнося упомянутых слов, смог бы добиться в мае 1992-го Лиссабонского протокола, которым было признано, что находящееся на территории республики ядерное оружие является собственностью Украины. Как вспоминал 6 лет спустя сам Зленко, "переговоры проходили очень тяжело. Нужно было найти ту юридическую форму, которая бы признавала за нами право на владение ядерным оружием. Мне приходилось лично встречаться с госсекретарем США Джеймсом Бейкером, обмен мнениями был жестким, но в конце концов мы вышли на соответствующие формулировки". А в июне 1993-го в Севастополе Зленко удалось склонить своего российского коллегу Андрея Козырева к согласию на раздел боевых кораблей Черноморского флота в течение ближайшего года, и лишь затем под давлением высшего руководства России данные договоренности были пересмотрены.

При этом министр не выпячивал своей персоны, и оттого оценки его влиятельности были весьма различны. Так, в марте 1993-го опрос 50 экспертов, проведенный Фондом поддержки экономических реформ, поставил его на 5-е место в рейтинге влиятельности украинских политиков, однако в опросе, проведенном Центром рыночных реформ в апреле того же года среди такого же числа экспертов, Зленко оказался уже 15-м. Поскольку значительных внешнеполитических событий в интервале между опросами не было, то разнобой в оценках экспертов означает просто их разную оценку того, кем был министр - способным исполнителем воли главы государства или фигурой, играющей самостоятельную роль в определении внешней политики. К истине, наверно, ближе первое предположение. Ведь поскольку эта политика была объектом особого внимания президента, то на посту министра не продержался бы человек, чья позиция была бы отличной от его.

Однако, по мнению аналитиков, Зленко куда меньше был подконтролен Леониду Кравчуку, чем его преемник Геннадий Удовенко был подконтролен Леониду Кучме. В первое президентство Кучмы центром формирования внешней политики стал Совет национальной безопасности, а Геннадия Удовенко было трудно увидеть без главы президентской администрации Дмитрия Табачника. Кстати, увольнение Зленко с поста министра с приходом к власти нового президента зачастую связывают именно с интригами Табачника. Поскольку тогда глава государства первым делом заменил весь силовой блок правительства, всегда фактически подчинявшийся Кравчуку, а не премьерам, то можно предполагать, что в случае со Зленко либо роль интриги преувеличивается, либо Кучма считал главу МИД самым надежным для себя человеком из старой команды, и лишь дополнительное вмешательство убедило тогда его не делать исключений и для шефа дипломатического ведомства.

Как бы то ни было, Зленко поехал в Нью-Йорк на пост представителя Украины в ООН, а Удовенко - на его место в Киев. Хотя отношения первого и второго министра иностранных дел независимой Украины были не всегда простыми, Анатолий Максимович сделал все, чтобы его преемник в Киеве стал в 1997 году председателем Генеральной Ассамблеи ООН. Из-за дипломатических усилий в данном направлении ему пришлось приступить к исполнению обязанностей посла во Франции лишь в октябре 1997-го, полгода спустя после назначения. Три года работы Зленко в Париже были однозначно успешными. Франция, которая до того времени почти не замечала Украину, стала обращать на нее заметно больше внимания. Доказательство этому и первый официальный визит французского президента в Киев в сентябре 1998-го, и оживление других дипломатических контактов, и рост товарооборота. Конечно, главной причиной этих событий были изменения в политике Парижа, но личный вклад в них украинского посла также несомненен.

Пребывание Зленко во Франции совпало с годами наибольшей дипломатической активности Киева в западном направлении, когда слова о европейском выборе стали звучать все чаще и громче, а реверансы ЕС, и особенно НАТО, делались все ниже. Первую скрипку в выстраивании отношений Киева и Брюсселя играл министр иностранных дел Борис Тарасюк. Нет оснований считать, что Зленко противодействовал этой линии, но все же в немногочисленных, но пространных интервью украинской прессе в те годы он ничего не говорил ни о НАТО, ни о препятствиях, создаваемых Россией, а сосредотачивался на двустороннем политическом и экономическом сотрудничестве. И все же пребывание во Франции давало заинтересованному наблюдателю много материалов для того, чтобы убедиться - несмотря на все дипломатические успехи, Украину с ее нынешним состоянием экономики и политической культуры в европейских структурах не ждут.

Что, например, писала об Украине "Франс пресс" за последние полтора года? Положительные оценки исчерпывались отзывами о футбольной сборной, не уступившей в отборочных играх чемпионам мира. А остальные подробные публикации были посвящены Чернобылю, ежегодному снижению урожая зерновых, отключениям электричества, киевским врачам, переквалифицировавшимся в чернорабочих в португальском Алгарве (Зленко был по совместительству и послом в Лиссабоне), и наконец смертям участников соревнований по боям без правил - спорту, запрещенному в большинстве стран Европы. Боем без правил выглядела в освещении "Франс пресс" и остальной французской прессы президентская предвыборная кампания на Украине. О проходивших примерно в то же время выборах в Грузии, Македонии и Хорватии не публиковалось и десятой доли того негатива, который посвящался Украине. По саркастическому тону в отношении украинского президента французская печать тогда не знала себе равных. Правда, в нынешнем сентябре в момент визита Леонида Кучмы в Париж, традиции гостеприимства она все же соблюдала.

Спустя две недели после этого визита 62-летний Зленко сменил Тарасюка на посту министра иностранных дел. Большинство украинских политиков и экспертов расценили это назначение однозначно: больших перемен внешнеполитического курса не будет. Настороженность высказали только представители Руха (Костенко) и "Реформ и порядка", но она сводилась к недовольству самим актом отставки Тарасюка, каких-либо претензий к прошлой работе нового министра они предъявить не могли. На этом фоне высказывания некоторых российских журналистов о замене "министра-западника" "министром-русофилом" выглядят просто нелепыми для любого, кто хоть чуть-чуть знаком с внешней политикой Украины времен Кравчука.

И все же, хотя провозглашенный Киевом многовекторный курс останется прежним, баланс векторов несколько изменится, тем более что тема активизации сотрудничества с Россией звучит в выступлениях президента Кучмы все настойчивее. Сам Зленко, вступая в должность, назвал приоритетами внешней политики страны ЕС, Россию и США, оставляя простор для домыслов, является ли названный им алфавитный порядок еще и иерархическим. Но в этом же выступлении он подчеркнул необходимость "выравнивания" отношений с Россией, а первый визит в новом качестве нанес в Москву. Последующие высказывания министра мало прояснили, что означает в его понимании "выравнивание" отношений. Он лишь обмолвился о том, что Украина "должна найти modus vivendi с нашим великим соседом", а также назвал очень важным наполнение конкретным содержанием большого украино-российского договора. В Москве Зленко достиг договоренности о возвращении на Украину фресок Михайловского Златоверхового собора и открытии в российской столице украинской библиотеки. Но на эти знаковые вещи в Киеве, похоже, не обратили внимания, зато вышеприведенные достаточно невинные слова были интерпретированы некоторыми СМИ как "возвращение блудной дочери в лоно матушки-России после очередных порывов к независимости". Мыслящие с подобной логикой очевидно желают, чтобы договор между двумя странами оказался просто клочком бумаги. Но удивляться этому не приходится. Многие на Украине привыкли видеть только давление (или то, что они считают давлением) со стороны России, а давления Запада не замечать или не считать его фактором, опасным для независимости.

Впрочем, внимание к действиям Зленко подобных сил кажется гипертрофированным - не один министр выстраивает отношения Украины с Россией. Заметную роль в этом играют заместитель главы администрации президента Анатолий Орел, председатель Службы безопасности Леонид Деркач. Да и их влияние выглядит здесь второстепенным по сравнению с влиянием Леонида Кучмы. Как пишет киевское "Зеркало недели", "сегодня единственным человеком, с одной стороны, имеющим право формировать внешнеполитические решения, а с другой - имеющим представление об интересах российского бизнеса на Украине, об интересах украинского бизнеса в России, о совмещении бизнес-интересов и государственных интересов и о масштабах влияния удовлетворения бизнес-амбиций на политические процессы, является президент". Поэтому отставка Тарасюка была для украино-российских отношений событием скорее психологического порядка и способна повлиять на них в той же степени, в какой влияет психология на политику. В отношениях с Западом Анатолий Зленко будет иметь больше свободы для маневра, чем с Россией, поскольку здесь влияние структур, параллельно выстраивающих внешнюю политику, заметно слабее. Как подчеркнул эксперт, пожелавший остаться неназванным, Украина будет делать акцент на евросоюзовское направление, поскольку все необходимое на евроатлантическом направлении уже сделано. Эта переакцентировка благоприятна для Москвы, но она может вызывать на Западе подозрения во влиянии России.

Пока Зленко старается обходить острые углы в этом плане. Так, в большой речи в Институте международных отношений, посвященной 55-летию ООН, он просто не стал касаться вопроса о правомерности принятия НАТО полномочий Совета Безопасности в Косовском кризисе, а 26 октября в интервью португальской газете "Публико" просто ушел от ответа на вопрос, оказывает ли Москва давление на Украину в ее отношениях с НАТО. Предстоит Зленко решать и деликатную задачу оправдания перед Западом конституционных изменений на Украине. По его словам, она решается успешно. Так, в интервью аналитической программе национального телевидения "7 дней", касаясь визита вместе с президентом Кучмой в Лиссабон, Зленко сказал: "Португалия едва ли не лучше других стран понимает значение референдума, состоявшегося на Украине". Можно предположить, что португальское правительство, потерпевшее два года назад поражение на референдумах о легализации абортов и о федерализации страны, завидует украинским властям, триумфально проведшим референдум. Но все же расширение президентской власти, происходящее в Киеве, слишком не соответствует европейским традициям, чтобы на Западе воспринимали этот процесс благодушно. Тем более что оно идет параллельно сближению с Москвой. И поэтому Зленко предстоит приложить много усилий, чтобы доказать - изменение акцентов украинской внешней политики не означает коренного изменения самой политики (даже если на деле политика изменилась). И отсутствие в лексиконе министра слов "да" и "нет" не сможет быть единственным аргументом для подобных доказательств.