Что в сухом остатке?

СЕГОДНЯ в мире почти 500 млн. человек страдают от болезней, вызванных нехваткой или низким качеством питьевой воды. До четырех миллионов умирают от болезней, передающихся через воду. При утрате 6-8% жидкости наступает полуобморочное состояние. При нехватке 10% появляются галлюцинации, нарушается глотание. При недостатке воды свыше 12% человек гибнет.

Конечно, приведенные здесь данные большинству жителей Каракалпакии неизвестны, но именно им в нынешнем году в полной мере довелось прочувствовать: выживать в Приаралье становится все труднее. Аральское море, у которого бесцеремонно отбирали на орошение его "законную" воду - стоки Амударьи и Сырдарьи, - похоже, сегодня на грани гибели.

Директор центра "Прогресс" Лилия Лагазидзе рассказывает: "В одно время к нам в Каракалпакию зачастили представители различных международных организаций, предлагали проекты спасения Арала. Многие у нас и вправду поверили, что Арал снова наполнится водой. Напрасные надежды! Они приедут, в презентациях поучаствуют, на конференциях выступят и разъедутся по домам. А проблема Арала так и остается нерешенной".

А вот что говорит народный писатель Узбекистана Тулепберген Каипбергенов: "Не секрет, что проблема Арала давала возможность некоторым заработать. Много организаций, нашедших себе работу по проблемам Аральского моря. Обращаются к спонсорам, собирают пожертвования... Есть много людей милых, умных, добросовестных, плюс к этому - гуманных. Они дают деньги. Но вот как расходуются эти средства, в чьи руки попадают - неизвестно. Мне ненавистны те, кто под видом решения экологических проблем занимается сбором денег и вместо реального дела лишь говорит с трибун о проблемах Арала. А проблема-то одна: нужна вода..."

Сегодня об Арале, потерявшем уже половину своего зеркала, в Каракалпакии вспоминают единицы. А о его спасении и вовсе никто не задумывается. Это и понятно: нынче следует думать о спасении тех, кто, несмотря ни на что, продолжает жить здесь, в зоне глубочайшего экологического кризиса. И будто бы мало до сих пор было бед - в нынешнем году нагрянула засуха. Да такого масштаба, какого эти края еще не видели за последние 100 лет. Сток Амударьи составил всего 50%, и Каракалпакия получила всего 35% воды от средних годовых объемов. И это при том, что узбекские водохозяйственники делали все возможное, чтобы по справедливости разделить скудные водные поступления.

Едем в Тахтакупыг - самый северный район Каракалпакии, ранее славившийся своими рисоводами. За окном машины - серая земля с белыми солончаковыми проплешинами, какая-то грязно-серая трава, низкорослые кустарники и редкие чахлые деревца. То и дело пересекаем магистральный ирригационный канал. Воды в нем нет - сухая потрескавшаяся земля.

Пейзаж меняется - начались сельхозугодья. Это рисовые чеки. Но и там ни капли воды - голая несчастная почва. Ничего на ней не выросло - даже сорной травы. Неужели здесь рос когда-то рис?

Мы едем, зная, что впереди озеро, образовавшееся за счет многолетнего сброса воды с рисовых чеков, которых в районе, по площади равном трем Франциям, видимо-невидимо. Нынешней осенью земледельцы коллективного хозяйства, земли которого прилегают к озерным берегам, решили впервые попробовать вернуть эту воду на поля. Да, не выросли нынче яровые, хлопок, рис, но, может, удастся вырастить озимые? Правда, это уже будет урожай 2001 года.

Знакомлюсь с руководителем хозяйства Самсысбаем Абашевым.

"Конечно, вода в озере достаточно сильно минерализована, но не настолько, чтобы отказаться от нашей затеи, - говорит Самсысбай. - Рассчитывали полить и засеять где-то около 250 гектаров озимых, однако насос старый, часто выходит из строя. Так что больше 120-150 гектаров, видимо, не осилим".

По словам Абашева, здесь обычно засевают рисом около 3000 гектаров. В нынешнем году все пошло прахом. Кредиторская задолженность - около 400 млн. сумов. Все надежды - на государство. Правительство обещает помочь.

Уже два года зарплата в хозяйстве выплачивается не деньгами, а натурой - мукой, хлопковым маслом, рисом. "Живые" деньги люди видят, только продав урожай со своего приусадебного участка. Но в этом году продать нечего - без воды все, что выращивалось на личном подворье, напрочь сгорело. "Трудно сказать, как зиму переживем", - заключает Абашев.

Сельскому хозяйству Каракалпакии - основной отрасли местной экономики нанесен огромный ущерб. В девяти северных районах, а также на целинных землях южных районов погибли все посевы риса, до 90% остальных продовольственных культур. Хлопка собрано в полтора раза меньше, чем планировалось.

Резко ухудшается финансовое состояние сельхозпредприятий, фермерских хозяйств. Общий ущерб составил 14,7 млрд. сумов (50,6 млн. долл.). Из-за потерь урожая хлопка и риса на перерабатывающих предприятиях объем промышленной продукции будет меньше по сравнению с намеченным на 17,9 млрд. сумов (61,7 млн. долл.).

Проживающие в этих районах 305 тыс. человек сельского населения (49 тыс. семей) остались без основных источников доходов - заработной платы, натуроплаты, продукции с приусадебных участков. Из-за осушения пастбищных угодий и отсутствия кормовых трав гибнет скот, идет его вынужденный забой, реализация по низкой цене.

Более половины населения Каракалпакстана употребляет воду из открытых водоемов, которые наполняются благодаря оросительным каналам. Эта вода отличается высокой минерализацией и бактериологической загрязненностью.

Качество воды открытых водоемов ухудшается из года в год. Удельный вес проб, не соответствующих норме по химическому показателю, составляет 93%, по бактериологическим - 30%. В нынешнем году во многих населенных пунктах, особенно отдаленных, не было даже такой воды. Вода доставлялась издалека и распределялась из расчета 12-15 л на человека в сутки.

Остается сложной санитарно-эпидемиологическая обстановка. За семь месяцев нынешнего года из магистральных каналов, которые одновременно являются и питьевыми источниками, выделено 11 холерных вибрионов "Эль-Тор" и 540 вибрионов холероподобных.

Рассказывает глава исполнительной власти Тахтакупырского района Татлимурат Атамурзаев: "Когда я вижу наши рисовые поля, рыдать хочется. Все погибло! Но тем не менее мы руки не опустили. Рассчитываем пережить этот кризис, в первую очередь за счет выращивания скота. В районе множество пастбищ, а значит, есть условия для занятия животноводством.

Недавно приобрели 500 ангорских коз, которые дважды в год приносят приплод, а шерсть у них такая, что впору ткать туркменские ковры. Есть договоренность, что на иностранные инвестиции будет построена фабрика по производству шерстяных тканей. Там мы сможем занять работой около полутора тысяч женщин.

Двух наших специалистов направили в Оренбург, чтобы они приобрели там оснастку для производства валенок. Шерсти у нас много - всю Кызылорду и близлежащую территорию России завалим валенками!

Что касается сельского хозяйства, то мы его, вероятно, переориентируем - станем выращивать подсолнечник, который не требует большого водопотребления, но прибыль может принести не меньшую, чем рис.

Будем развивать комбикормовое производство, выращивать плодоовощную продукцию, выпускать соки. У нас много проектов".

"Государство вечнотекущих кранов" - именно так назвал Узбекистан один из иностранных гостей, когда корреспондент "НГ" попросил его дать краткую характеристику республике.

Действительно, и это стало совершенно очевидным во время маловодья нынешнего года, вопросам водосбережения в Узбекистане до сих пор продолжают уделять недостаточно внимания. Ежесуточное потребление, например, питьевой воды в Ташкенте составляет на одного жителя 530 л, то есть практически почти в два раза больше, чем в других крупных городах мира. В данном случае гордиться тем, что Ташкент "впереди планеты всей", едва ли резонно, ведь это свидетельствует прежде всего о том, что из-за отсутствия счетчиков, изношенности водопроводной сети и недостатков действующей тарифной системы значительное количество питьевой воды теряется или используется не по назначению.

Неэффективное использование водных ресурсов наблюдается и в сельском хозяйстве, в первую очередь в орошаемом земледелии, на которое расходуется около 90% водных ресурсов.

По данным ташкентского института "Водопроект", до растений доходит лишь 40% воды, еще 40 - теряются в оросительной сети и около 20% - при поливе.

Вместе с тем, по оценкам специалистов, в течение последующих 20 лет потребление воды возрастет, примерно, на 40%. Для производства достаточного количества продовольствия из расчета возрастающей численности населения потребуется на 17% воды больше. Кроме того, значительно возрастет ее потребление для промышленности, где цифры роста составят от 20 до 50%.

Так где же находить эту дополнительную воду?

По прогнозам специалистов Гидрометслужбы, следующий, 2001 год в Центральной Азии вновь ожидается маловодным.