Город ненаступающего понедельника

Этому парню повезло: сегодня он заработает несколько рублов и обеспечит семью едой.
Фото автора

ДУШАНБЕ в переводе с таджикского означает понедельник. Когда-то в этом городе по первым дням недели открывался один из самых богатых базаров в Центральной Азии, сюда приезжали иноземные купцы, шла оживленная торговля. Сегодня же столицу Таджикистана называют "городом самопровозглашенного комендантского часа". В 6-7 часов вечера и без того немноголюдные улицы Душанбе неожиданно пустеют, и город погружается в атмосферу страха. Он, как это ни странно, не вызван криминальной обстановкой или какой-либо иной реальной угрозой. Сегодняшний Душанбе - город относительно спокойный и даже безопасный. Однако подавляющее большинство его населения все еще не может забыть ужасы недавней гражданской войны, жестокость и варварство которой не сравнимы с тем, что имело место в других горячих точках бывшего СССР. Точных данных здесь никто не называет и не пытается найти, но почти все признают, что за шесть месяцев кровопролития было убито более ста тысяч человек. Мирных жителей, рискнувших или вынужденных выйти на улицы, расстреливали "по факту непонравившегося выражения лица, неправильного акцента", а то и без повода вообще. Быть может, поэтому сегодняшнюю весьма тяжелую ситуацию в стране многие таджикистанцы называют "нормальной". Безработица, беднота, ощущение перманентной военной угрозы, неуверенность в завтрашнем дне не могут сравниться с теми трагическими событиями, воспоминания о которых во многом диктуют нынешнее поведение населения Таджикистана.

Угроза исламского экстремизма - реальное явление для сегодняшнего Таджикистана и всего Центральноазиатского региона. Однако, как считает большинство экспертов, эта проблема зачастую рассматривается весьма поверхностно и в то же время мифологизируется. Причина нынешней популярности таких "ярлыков", как "радикальный ислам", "религиозный экстремизм" и т.д., вызвана попытками рассмотреть проблему "извне" и с позиции чуждых для региона критериев. Так что актуальная для большинства российских и западных СМИ "угроза вторжения талибов в Таджикистан" совершенно не соответствует реальным ожиданиям как таджикского общества, так и большинства лидеров этой страны. Для них гораздо более проблематичным ныне является фактор северного соседа - Узбекистана. Последний, по мнению некоторых наблюдателей, сегодня стоит перед угрозой "внутреннего взрыва". Не исключено, что развитие внутренних процессов в Узбекистане может привести к повторению трагического опыта Таджикистана. Здесь реально опасаются эскалации ситуации в Самарканде и Бухаре, где, кстати, проживает немалое число этнических таджиков. Последние, как считают в Душанбе, находятся в крайне ущемленном состоянии, вынуждены скрывать свое таджикское происхождение, а сегодня - лишены возможности общения со своими ближайшими родственниками в Таджикистане. Заметим, что вопрос границ между двумя соседями стоит весьма остро. Не секрет, что блокада официальным Ташкентом таджикско-узбекской границы может "задушить" экономику Таджикистана, что, в свою очередь, чревато новой эскалацией ситуации как в республике, так и во всем регионе. С другой стороны, в Душанбе признают, что проблема наркотрафика с территории Афганистана наряду с другими взаимообвинениями и взаимоопасениями является объективной причиной для ужесточения Узбекистаном визового и приграничного режима со своим южным соседом. Неудивительно, что прибытие в таджикскую столицу группы узбекских журналистов для участия в организованной швейцарской организацией по развитию гражданского общества и средства массовой информации CIMERA международной конференции "Уроки Таджикистана: роль СМИ в конфликтах и постконфликтном периоде" воспринималось в Душанбе как событие экстраординарное и весьма значимое. Объективно Таджикистан реально заинтересован в нормализации отношений с Узбекистаном. Однако, как свидетельствуют результаты проведенных Душанбинским центром социологических исследований "Зеркало" опросов, не менее 30% населения "благополучной" столицы Таджикистана считают нынешнее состояние таджикско-узбекских отношений как минимум "отчужденным и прохладным". Еще более критичной является позиция жителей провинций республики.

Характерно, что причиной бед и нависших над страной угроз в Таджикистане в первую очередь считают развал Советского Союза. Независимость воспринимается среди подавляющей части населения как нечто чуждое, навязанное извне. В этом свете наиболее актуальной проблемой сегодня для Таджикистана является вопрос самоидентификации таджиков. Воздвигнутый в центре Душанбе крайне вычурный по своим размерам и архитектуре монумент Саманидам свидетельствует о попытках официальных властей республики сделать идеологию "Великого Таджикистана" основой формирующегося таджикского национального самосознания. Для Таджикистана, географически и исторически раздробленного на несколько конкурирующих регионов и региональных элит, это - альтернатива агрессивно-местнической или же исламской идеологии, попытка добиться общетаджикского единства. Это же - путь к построению нового общественно-государственного строя. Характерно, что лишь 46% жителей таджикской столицы выступают за становление в республике демократического режима, в то время как треть - за построение коммунистического общества, надеясь при этом на восстановление Союза. Интересно, что за "коммунистический путь развития" независимого Таджикистана выступают не только те, кому за 40, но и немалая часть молодежи. Для них Душанбе - город ненаступающего понедельника, город, в котором крайне сложно найти работу, прокормить семью и жить без страха перед будущим.