Армен Ханбабян УЖЕ в ближайшее время решение застарелого грузино-абхазского конфликта может вступить в новую фазу. Как заявил на днях спикер грузинского парламента Зураб Жвания, в октябре законодатели приступят к обсуждению вопроса о внесении в Конституцию специальной главы о политическом статусе Абхазии. Однако произойдет это лишь "после широкого обсуждения в обществе". В свою очередь, вице-спикер Вахтанг Колбая подчеркнул, что речь пойдет "о статусе Абхазии в составе единого грузинского государства", и принятие новой статьи Основного закона "раз и навсегда" определит границы компромисса, на который может пойти Тбилиси в процессе разрешения абхазского кризиса. По словам г-на Колбая, созданная по этому поводу специальная парламентская комиссия уже рассмотрела более десяти проектов абхазского статуса, а сейчас эксперты работают над выработкой окончательного варианта.
Инициатива грузинских законодателей может иметь последствия, по своему значению и резонансу далеко превосходящие чисто внутриполитические масштабы. Напомним, что до сих пор в Конституции Грузии отсутствует глава о государственно-территориальном устройстве страны. Теперь этот пробел будет ликвидирован. Но проблема состоит в том, что и другие национально-территориальные образования в составе Грузии неизбежно потребуют, чтобы их статус был равен статусу Абхазии. Так, выступая на страницах "НГ" (14.09.2000), председатель Госкомитета информации и печати Республики Южная Осетия Коста Дзугалиев подчеркнул, что, хотя "между Абхазией и Южной Осетией нет непосредственного политического взаимодействия, очевидно, что грузино-осетинское урегулирование вряд ли состоится раньше, чем грузино-абхазское, так как Южная Осетия не может позволить себе иметь статус ниже, чем Абхазия". Вполне очевидно также, что аналогичную позицию в данном вопросе рано или поздно займет и Аджария. Более того, не исключено, что соответствующего статуса станут добиваться и 130 тысяч армян, компактно населяющих Джавахетию. И нет уверенности, что Тбилиси сегодня готов к такому развитию событий.
Легко догадаться, что обсуждение статуса Абхазии и внесение соответствующего дополнения в Основной закон вызовет неизбежное раздражение Сухуми, не без оснований настаивающего, что проблема должна решаться в процессе двухсторонних переговоров и нахождения взаимоприемлемого компромисса. Таковым абхазское руководство полагает создание абхазско-грузинской конфедерации, что должно исключить вертикальное подчинение одного народа другому. Ясно, что любой другой вариант не только не устроит Сухуми, но и спровоцирует очередное обострение ситуации.
Разумеется, в Тбилиси это понимают. В связи с чем многозначительными выглядят слова вице-спикера Вахтанга Колбая о "едином государстве". Этот термин, несмотря на кажущуюся прозрачность, далеко не однозначен. Впервые формулировка "common state" в приложении к процессам миротворчества в регионе Южного Кавказа была выдвинута сопредседателями Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху. В последних предложениях Москвы, Вашингтона и Парижа сказано, что армяно-азербайджанское противостояние в Карабахе может найти свое разрешение путем создания Азербайджаном и НКР "common state". Ереван и Степанакерт, согласившиеся с этим предложением, переводят эти слова как "общее государство", азербайджанская сторона считает, что речь идет о "едином государстве". Оба перевода адекватны, поэтому понятно, что прогресс в ходе урегулирования зависит не от трактовки терминов, а от того, насколько удастся участникам конфликта достичь взаимопонимания в их наполнении реальным содержанием.
Нечто подобное может произойти и в ходе разрешения грузино-абхазского противостояния. Внесение новой главы в Конституцию Грузии не окажет позитивного влияния на миротворческий процесс, поскольку этот шаг, во-первых, не синхронизирован с реальным развитием обстановки, а во-вторых, грозит терминологической путаницей, что будет сопровождаться углублением противоречий.
Тем не менее Тбилиси спешит конституционно оформить абхазский статус. Возможно, торопливость вызвана не только внутри-, но и внешнеполитическими обстоятельствами, связанными со стремлением ускорить процесс включения южнокавказских государств в глобальные международные транспортно-энергетические проекты. Если в обозримой перспективе удастся примирить Грузию и Абхазию, Запад непременно попытается экстраполировать их опыт на разрешение карабахского и, не исключено, чеченского конфликтов. Ведь в этом случае идея Эдуарда Шеварднадзе о создании "Общего Кавказского дома" получила бы второе дыхание. Известно, однако, что Москва скептически относится к любым вариантам, способным кардинально изменить традиционный расклад сил в регионе. И вряд ли односторонние шаги Тбилиси по конституционализации абхазского статуса вызовут восторг в Кремле. В то же время Россия, разумеется, ни в коем случае не выразит своего недовольства публично: любой намек на возможность пересмотра существующих государственных границ недопустим по определению. Более того, сегодня Москве невыгодно даже возникновение прецедента с предоставлением мятежной провинции слишком высокого политического статуса, слишком широкой самостоятельности, так как пример абхазов может стать заразительным для некоторых республик Северного Кавказа.
Возможно, именно с учетом всех обстоятельств в Тбилиси решили, что более благоприятных условий для решения абхазской проблемы может и не представиться. Важно, однако, чтобы наряду с этим в Грузии отдавали себе отчет в деликатности момента, чреватого неоднозначными последствиями. Если новая глава в Основном законе страны станет демонстрацией нежелания грузинской стороны достичь приемлемого компромисса, ни о каком действительном миротворчестве в масштабах всего Большого Кавказа еще долго не придется говорить.
Дарья Гармоненко