Экономика должна быть "непризнанной"?

Нам внушили, что уровень жизни народа и благополучие региона на постсоветском пространстве зависят от его "признания" или "непризнания" так называемым мировым сообществом, хотя само мировое сообщество сегодня - это просто псевдоним сверхдержав, а иногда и одной сверхдержавы. Непризнанное Приднестровье не один год фактически содержало признанную ООН Молдавию, поскольку последняя упорно не желала платить свои долги приднестровскому партнеру.

Самое же любопытное в этом феномене то, что Приднестровье целое десятилетие обходится без западных кредитов, а потому и не имеет в отличие от Кишинева никаких долгов. Но поскольку последний постоянно находится в социальном, экономическом и политическом кризисе, то он постоянно обвиняет во всех своих бедах "сепаратистов", которые на самом деле никакими сепаратистами не были, хотя бы по той причине, что в 1940 г. именно Бессарабию присоединили к Приднестровью, а не наоборот. Поэтому любимая шутка на Левобережье звучит так: "В случае необходимости мы готовы предоставить Молдавии статус автономии с широкими полномочиями". Однако и без всяких шуток наличествует парадокс: непризнанный регион по ряду показателей выглядит более стабильным, чем это выгодно официальному Кишиневу, причем - еще один парадокс - эту точку зрения разделяют жители как правого, так и левого берега Днестра.

Так, в результате опросов, проведенных российскими социологами в апреле этого года, ответы об уровне и качестве жизни населения в Кишиневе и Тирасполе распределились следующим образом: ответ "все не так уж плохо и вполне можно жить" в Кишиневе выбрали 3,9, а в ПМР - 9,6% респондентов. Вариант "жить трудно, но терпеть еще можно" в Кишиневе и Тирасполе выбрали соответственно 24,6 и 44,2% опрошенных, а самую отчаянную формулу "терпеть больше невозможно" в Кишиневе выбрали 68,4%, а в Приднестровье - только 41% опрошенных. Жители двух берегов сравнили свои условия жизни тоже не в пользу Кишинева и официальной молдавской власти: вариант "у нас намного лучше" на правом берегу выбрали всего 1% опрошенных, а на левом - 5%. Утверждение "у нас лучше" выбрали 15,6% в Кишиневе и 42,4% в Тирасполе, и, наконец, определили, что "у нас хуже", почти 20% опрошенных в Кишиневе и только 10% опрошенных в Тирасполе. Свой уровень жизни на оценку "очень хорошо" оценили 0,8% приднестровцев (в Кишиневе таких вообще не обнаружилось), оценку "хорошо" поставили себе и своим властям в непризнанном регионе 1,8% опрошенных, а в "признанном" - только 0,2%, уровень жизни как "нормальный" определили примерно 13% тираспольцев и только 4,5% кишиневцев, и, наконец, с оценкой "очень плохо" определились 31,9% жителей на левом берегу и 61,2% граждан в Кишиневе.

Главный парадокс десятилетнего приднестровского опыта выживания заключается в том, что экономика должна быть┘ "непризнанной": тогда, лишенная финансовой поддержки извне, она начинает работать. При этом лидеры ПМР прекрасно понимали в отличие от прозападной элиты в Кишиневе, что даже от скромных экономических успехов зависит их место на политическом Олимпе. Этой ответственности власти перед собственным народом полностью лишена нынешняя политическая элита Кишинева, что также выявили исследования российских социологов: количество доверяющих своей власти оказалось в Приднестровье намного выше, чем в Кишиневе (28% в Тирасполе против 5% в Кишиневе). И хотя количество недоверяющих ей распределилось примерно поровну (соответственно 21 и 25%), тревожным сигналом для Кишинева мог бы явиться вариант ответа "совершенно не доверяю": в Кишиневе абсолютно не доверяют власти 64% (!) опрошенных, тогда как в Тирасполе таких оказалось всего 18%.

Непризнанная республика за это время смогла предоставить своим жителям гарантии продовольственной безопасности (Приднестровье полностью обеспечивает себя хлебом и другими продуктами питания), военной безопасности, а также энергетической безопасности, что не так уж мало. Особенно если учесть, что Молдавия постоянно находится на грани дефолта, а снижение реальных доходов населения стало признаком поголовного обнищания граждан. Забастовки учителей, врачей и других бюджетников, митинги студентов против нарушения гуманитарных и социальных прав - это постоянные признаки кишиневского политического пейзажа. Государственные структуры в Молдавии действуют неэффективно и постоянно находятся в ситуации аврала. Оптимистический лозунг "Запад нам поможет" стал в Молдавии стилем жизни и органичной частью политики.

Правый берег постоянно сотрясают социальные катаклизмы: в начале марта этого года молдаване остались без российского газа, хотя Кишинев и обещал выплатить "Газпрому" к тому времени часть своего колоссального долга - 10 из 760 млн. долл. Примерно год назад в Кишиневе резко повысилась плата за жилье, электричество и телефон - более чем на 70%. А у лидеров непризнанной ПМР хватило ума и инстинкта самосохранения, чтобы эту "терапию", апробированную в Молдавии и в России, не применять на территории Приднестровья. Вообще здесь внимательно следили за опытом постсоветских государств, чтобы не повторять уже совершенных другими ошибок, и поэтому всяческие реформы проводили с должной осторожностью. В Тирасполе с иронией воспринимают амбиции Молдавии войти в Евросоюз или объединиться с Румынией и считают, что реформы в Кишиневе адресованы больше Европе и США, чем собственному народу.

Вообще говоря, если бы вокруг Приднестровья не было постоянной политической и геополитической возни, этим уникальным регионом давно следовало бы заняться Европейскому сообществу с одной целью: не загонять "непризнанные" регионы в угол (поскольку никакие инвестиции "непризнанным" не положены), а проанализировать, каким образом живет и выживает непризнанное государство, добиваясь большей стабильности, чем многие "признанные". Западные бизнесмены, ознакомившись со стилем хозяйствования в Кишиневе и Тирасполе, рады бы помочь "непризнанным", однако - не положено. Надо думать, и европейским структурам пора считаться с реалиями этих регионов и искать хотя бы пути к экономическому взаимодействию признанных и непризнанных государств. Однако к подобному стилю мышления не готовы ни Европа, ни государства СНГ. Провозгласив после меморандума 1997 г. идею строить "общее государство", Кишинев не шел ни на какие разумные уступки Тирасполю, хотя и сам при этом терял экономическую выгоду.

Так, одно время ЕБРР готов был предоставить Рыбницкому металлургическому заводу - предприятию, имеющему европейский сертификат качества, - кредит в размере 15 млн. долл., для чего требовалось формальное разрешение Кишинева. Последний, разумеется, такой возможности Тирасполю не предоставил, потребовав перевода предприятия под свою юрисдикцию. В Приднестровье с сожалением вспоминают, как из-за упорства Кишинева "протух" крупный российский кредит, предназначенный для обоюдной пользы. Излишне говорить, что за все время существования независимой Молдавии Тирасполь из иностранных кредитов, выдаваемых Кишиневу, не получил ни цента: когда речь идет о деньгах, благостные формулы об "общем государстве" как-то забываются.

Поэтому сегодня, приводя чисто экономические доводы нежелательности формального и скоропостижного "объединения" с Кишиневом, приднестровцы выдвигают свои аргументы: они считают (не без оснований), что после подобного объединения правый берег тут же получит новые западные кредиты, поскольку будет считаться уже надежным должником, а Левобережью достанутся одни долги, причем чужие, что резко отразится на уровне жизни населения и на внутренней социальной стабильности. Кроме того, формальное объединение, по мнению приднестровских хозяйственников, отрицательно скажется на интеграции с российскими предприятиями и регионами, поскольку политический курс Кишинева прямо противоположен российскому, а какая-либо серьезная интеграция в СНГ исключена, поскольку молдавская элита считает Содружество "неэффективным".

За 10 прошедших лет Приднестровье, где в советское время производилось более трети всей промышленной продукции Молдавской ССР, а сельское хозяйство было более продуктивным по сравнению с другими регионами Молдавии, - смогло сохранить свой потенциал. ПМР поддерживает внешнеэкономическое партнерство с 50 странами по экспорту и с 40 странами по импорту. АОЗТ "Молдавский металлургический завод" освоило производство продукции, соответствующей мировым стандартам, благодаря чему и осуществляется экспорт продукции на рынки развитых стран. Продукция завода удостоена высоких европейских наград - Золотой звезды "Арка Европы" и Бриллиантовой звезды качества Международного института маркетинга. Приднестровские предприятия успешно развивают интеграционные связи с российскими предприятиями. Так, АО "Электромаш" является ассоциированным членом ТОО "Электромаш", куда входят 80 предприятий СНГ - шесть лет назад оно тоже было награждено Бриллиантовой звездой "Арка Европы" за высококачественную продукцию. Конкурентоспособную продукцию выпускает тираспольский завод "Электроаппарат", который вошел в международный концерн "Электропривод".

Таким образом, представлять Приднестровье этаким "красным заповедником", где жизнь не двигается благодаря еще коммунистическому режиму, было бы неверно. Проводя реформы, приднестровская власть постоянно учитывала социальные показатели, чего не наблюдалось ни в России, ни в Молдавии, ни в других странах СНГ, где местное население никоим образом не вписывалось в придуманную макроэкономику. В этом смысле состояние экономики в непризнанной ПМР отличалось более устойчивым характером, чем в Республике Молдова, где политика модных блиц-реформ, основанная на поддержке МВФ и ЕБРР, себя не оправдала, так как не опиралась на внутренние ресурсы. За последние два года объем промышленной продукции снизился в РМ почти на 33%, розничный товарооборот - на 60%, объем платных услуг населению - на 33%, а объем сельскохозяйственной продукции - на 55%. При этом Кишинев в долгах как в шелках - он должен Западу, России, Румынии, европейским структурам. Разумеется, и у Приднестровья есть долги (в том числе и приписанные ему старые долги Молдавии), но левый берег, рассчитывая только на себя, умудряется их выплачивать.

В прошлом году ВВП на душу населения в Приднестровье оказался на 34% выше, чем в РМ, а объем промышленной продукции - в 3,3 раза выше, чем в Молдавии. ВВП в расчете на душу населения на 1 января 2000 г. в ПМР составил 425 долл., тогда как этот же показатель в РМ был равен 317 долл.

По данным независимых источников, средний уровень заработной платы одного работающего в РМ на 9,4 долл. ниже, чем в ПМР. Долги по пенсиям и компенсациям составляют в РМ на 1 января 2000 г. примерно 35 млн. долл., тогда как в Приднестровье долгов по пенсиям нет вообще. Средний размер трудовой пенсии в РМ составляет 7-8 долл., тогда как в непризнанной ПМР - 10 долл.

Непризнанная республика при всем неравенстве возможностей добилась большей внутренней стабильности, чем РМ. И при самых опасных социальных стрессах в Приднестровье стараются сохранить рабочие места, тогда как значительная часть трудоспособного населения Республики Молдова годами работает в России, поскольку другой возможности выжить у граждан Молдавии нет.

Таковы некоторые итоги десятилетнего существования непризнанной ПМР, на территории которой реального экономического суверенитета, стабильности и социальной защищенности оказалось гораздо больше, чем в суверенной и независимой Молдавии. Кстати, и в самом названии - Приднестровская Молдавская Республика - без всяких дискуссий сохраняется слово "молдавская", тогда как в самой Молдавии сегодня все молдавское, включая историю и язык, уничтожается на корню, а имя страны с подачи румынских идеологов и политиков все чаще заменяется словом "Бессарабия". К экономической ситуации в РМ это имеет, на первый взгляд, косвенное отношение. Однако если страну рассматривают только как плацдарм или казарму, то зачем ей своя культура или экономика? Поэтому иногда, чтобы выжить, лучше быть "непризнанными".