Малая шахматная доска

Жители Приднестровья уверены в справедливости лозунга.
Фото Дмитрия Борко (НГ-фото)

CПРАВИВШИСЬ с Крымом, Киев как-то упустил из виду куда более серьезную проблему - вызов самому государственному устройству Украины, исходящий от очередного территориального соблазна.

Русская культура и российское присутствие в Приднестровье и Бессарабии имеют глубокие исторические корни. В течение XVIII в. именно на эти земли переселялась духовная и культурная элита Русской Православной Церкви, укрывавшаяся от гонений в послепетровскую эпоху и от секуляризаторской политики второй половины XVIII в. И взрывной конфликт начала

90-х гг. имел под собой культурные (сегодня в Приднестровье любят говорить - цивилизационные) противоречия. Поэтому данное образование крайне устойчивое, ведь с культурой можно бороться только одним способом - тотально изменить этнический состав, например, депортировать все население, как это делал сталинский НКВД и как это происходит сегодня с сербами в Косово под покровительством сил КФОР.

Поэтому, несмотря на то что все эти годы официальная Москва откровенно гнушалась Приднестровьем, а многие русские люди даже не знают, где расположена эта республика, приднестровцы сохраняли свою идентичность. Но с годами здесь научились выбирать. Спустя десятилетие ожиданий, сомнений, борьбы возник вопрос: возможна ли русская республика вне России? Русская не по этносоставу, но по культуре, языку, духу.

По всем параметрам Приднестровье - зона национальных интересов США. Не потому, что великой стране интересна эта узкая полоска земли, но потому, что и такая небольшая территория в состоянии дестабилизировать целый регион. Если, конечно, знать как это делается. Американцы знают. Они хорошо понимают, что дестабилизация в данном регионе (как и любом другом) может быть как в интересах США и их союзников, так и наоборот.

Одновременно Приднестровье - зона национального бесчестия России. Не потому, что Россия сосредоточивает свое великодержавное внимание на других областях государственного строительства, но потому, что у России нет концептуального стержня, а значит, нет и внешнеполитической стратегии. Одним силам в России кажется, что Приднестровье и так никуда не денется, другие вообще не считают эту землю русской, т.е. местом исторической ответственности России, и, выполняя свои обязательства перед так называемым международным сообществом, регулярно присылают графики вывоза бывшего советского оружия (естественным образом остающиеся без внимания).

Наконец, Приднестровье - зона национального соблазна Украины. Не потому, что Украина столкнулась с чем-то неожиданным, но потому, что самое предсказуемое развитие событий оказалось для украинского истеблишмента, как всегда, самым непредсказуемым.

Дело в том, что в течение всего XX в. Украина прирастала территориями, ее современные границы, еще недавно носившие административно-территориальный характер, сложились относительно поздно - в 40-50-х гг. Именно тогда к УССР были присоединены Восточная Галиция (1939 г.), Северная Буковина и Южная Бессарабия (1940 г.), Закарпатье (1945 г.) и, наконец, Крым (1954 г.). Причем включение перечисленных земель производилось не в результате переселенческой колонизации, а в результате отбирания у государств, в состав которых они входили достаточно долгое время (Галиция - у Польши, Буковина и Бессарабия - у Румынии, Закарпатье - у Чехословакии, Крым - у России).

Казалось бы, в чем проблема? Мировое сообщество Украину в существующих границах признало, официальных территориальных претензий ни одна из стран-соседок не высказала (разве что отдельные политики не совсем цивилизованной северной соседки). Но в том-то и дело, что инерция к территориальному приращению сама по себе не иссякает.

Недаром Евгений Примаков уделял столько внимания деятельности последнего русского канцлера Горчакова, читал о нем лекции и открывал памятные доски. Похоже, Примаков таки разыграл отнюдь не худшую партию из будущей антологии произведений русской дипломатической школы. Мы не знаем конца этой партии, но начало ее было положено еще в 1996 г.

Примаков, как никто другой, знал о самом слабом месте Украины - тенденции территориального приращения, которую Киев не смог ни осмыслить, ни переварить, ни решительно отвергнуть. Что все это означает для современной Украины? Очень простую, но жесткую дилемму: либо она признает данную тенденцию за свою, но тогда Киеву предстоит ответить на этот вызов не только адекватным государственно-территориальным устройством, но и задуматься о саморазвитии процесса, а значит, всерьез отнестись к землям, прилегающим к границам современной Украины, либо, сбросив груз неосвоенных территорий, облегченно устремляется в столь привлекательное европейское пространство.

Другой момент - социокультурный. Дело в том, что анклавные территории, такие, как Крым и Приднестровье, с трудом поглощаются даже усилиями империй типа СССР. Оставшись же один на один с "буферным" государством (по типу украинского), они практически неистребимы (как здесь не вспомнить пинаемого на каждом углу Никиту Хрущева, сделавшего один из самых коварных имперских подарков родной Украине). Киев оказался перед реальным вызовом: либо он создаст государственный организм, способный к комплиментарному внутреннему устройству, не исключающему существования анклавов и других (таких, как Донбасс и Закарпатская Украина) выбивающихся из унитарного пространства территорий, либо страна сможет существовать исключительно как полицейское государство. Вызов - сложнейший. А тут еще и "предложение", от которого нельзя отказаться, - Приднестровье.

С того самого момента, когда на Украине доминирующей стала галицийская идеология, Россия лишилась естественного союзника. С целью спровоцировать появление нового вектора украинской внутренней политики в составе Украины был сохранен Крым, однако этого оказалось недостаточно. Именно поэтому так важно было втянуть Украину в Приднестровье. В этом и заключалась на тот момент - 1996 г. - миссия Примакова. Благодаря действиям этого медлительного политика Украина была введена в формат сотрудничества и стала готовиться ввести в регион своих миротворцев.

Россия играет не в чистом поле. Успех того или иного действия зависит от того, насколько удастся совместить его с интересами других участников игры или переиграть их, если интересы явно расходятся. Главным соперником Москвы в этом регионе продолжает оставаться Вашингтон. США - одна из немногих держав в современном мире, которая знает, чего хочет, и располагает ресурсами к осуществлению задуманного. По обе стороны Днестра янки действуют планомерно и последовательно, вызывая приступы уважения к их выучке и школе.

Американцы прекрасно понимают, что, не решив проблемы русского оружия и Оперативной группы российских войск (ОГРВ) в Приднестровье, они получают кучу проблем. В том числе и риск постепенного, не контролируемого насыщения этим оружием Балкан. Не меньшим раздражителем являются пророссийские настроения руководства ПМР и населения республики в целом. Поэтому важнейшей задачей США является ликвидация всякого российского присутствия в Приднестровье. Демилитаризация региона, вплотную подступающего к новым границам НАТО, достигаемая через вывод российских войск и вооружения, единственно позволит реализовать варианты, соответствующие интересам Вашингтона.

Поэтому Белый дом вот уже битых пять лет последовательно разворачивает строго выверенные планы урегулирования. Для этого у него есть все: и международные организации, миссии которых непременно возглавляет представитель американского госдепа, и запутавшийся в своей многовекторной политике Киев, который под нажимом Вашингтона регулярно принимает постановления и указы, несущие дискриминационные меры в отношении своего непризнанного соседа, и Румыния, предвкушающая миллиарды многообещающего нового плана Маршалла для Юго-Восточной Европы.

У Соединенных Штатов, на первый взгляд, имеются два основных и вполне реалистичных плана урегулирования приднестровского конфликта. Во-первых, план создания Общего государства, своеобразной Молдавской конфедерации, включающей ПМР и собственно Молдавию. Ведущей силой по продвижению и реализации этого плана являются представители ОБСЕ. Конечно же, первоначальная позиция Запада относительно статуса ПМР была иной. Предполагалось создание Особого региона "Приднестровье" со статусом автономии. Предусматривался единственный государственный язык - молдавский, а в Особом регионе - дополнительные официальные языки. Приднестровцы, совсем недавно отпраздновавшие военную викторию, конечно же, на это не согласились. Поэтому возникший спустя некоторое время проект Общего государства позволил в ситуации отсутствия содержательного наполнения данного понятия начать всем сторонам сложную дипломатическую игру.

Казалось бы, это и есть американский план урегулирования. Однако в докладе миссии ОБСЕ в Молдавии оговаривалось, что в случае объединения Молдавии с Румынией Особому региону "Приднестровье" должно быть предоставлено право на "внешнее самоопределение". Как сможет самоопределиться Приднестровье? Остаться самостоятельным? В центре благополучной Европы это всегда приятно, на межцивилизационном разломе - опасно для жизни... Конечно же, большинство приднестровцев готовы проголосовать за возвращение в Россию. Но в том-то и дело: Россия сказала, что подобные предложения руки и сердца она не рассматривает. Что остается приднестровцам? Только Украина. Что остается Украине? Только ответить взаимностью.

Поэтому есть и другой план - вариант присоединения Молдавии к Румынии, а ПМР... к Украине. Действительно, стремление Кишинева в объятия Бухареста вполне устраивает и ОБСЕ, и США. Это можно сделать постепенно, в течение нескольких десятилетий, с соблюдением всех "цивилизационных" норм, под эгидой международных организаций.

Но это следующий шаг после создания Общего государства, которое, безусловно, есть прикрытие, временная форма, этап, за которым следуют запрограммированные территориальные переделы. При этом надо учесть, что американцы играют на двух досках одновременно: план урегулирования карабахской проблемы посредством идеи общего государства процентов на 85 совпадает с приднестровским. Более того, именно общее государство позволяет: а) получить международный прецедент снятия в компромиссной форме нежелательной региональной напряженности; б) добиться демилитаризации региона (что, по сути, является выведением региона за пределы влияния России); в) создать безопасную форму перехода к проектируемому геополитическому раскладу (установить новую естественную - по Днестру - границу объединенной Европы).

Зная все это, Россия выстраивает свою партию. Москву вполне устраивает факт передачи Приднестровья в состав Украины. Почему? Все дело в том, что после этого начнет происходить с самой Украиной.

Уже в текущем году в ПМР может быть направлен украинский миротворческий контингент. Он уже одним фактом своего присутствия (особенно при выводе ОГРВ) создаст дополнительные условия для присоединения Приднестровья к Украине.

В марте с.г. создана американско-украинская международная консалтинговая группа "Приднестровье", которая призвана выработать и предложить руководству Приднестровской республики оптимальную модель экономического развития. С этой же целью создан центр международного бизнеса "Приднестровье". Другими важнейшими задачами группы являются: упрощение принятия украинского гражданства жителями Приднестровья; облегчение погранично-таможенного режима между Украиной и Приднестровьем; создание в Верховной Раде Украины межфракционной группы "Приднестровье"; формирование позитивного имиджа Приднестровья в украинских масс-медиа.

Весьма интересен состав данной группы. В нее, в частности, входят: с американской стороны - директор Гарвардского института международного развития Джеффри Сакс, с украинской - небезызвестный Дмитрий Корчинский, ныне президент Института проблем региональной политики и современной политологии. Любопытно и показательно выглядит нахождение в одной группе по интересам экономиста Сакса и экстравагантного экс-лидера УНА-УНСО Корчинского. Собственно, залихватские идеи УНА-УНСО о присоединении Приднестровья к Украине не являются новостью, а вот поддержка этого проекта влиятельными кругами США указывает на далеко идущие планы американских стратегов.

Россию, кажется, и это устраивает. Так постепенно возбуждается аппетит, который, как известно, приходит во время еды. Украину постепенно погружают в Приднестровье. Когда "коготок увязнет", наступит время для следующего хода.

Итак, по факту, Украина получает территорию, во-первых, с уже сложившейся историей государственности; во-вторых, с государственной традицией трехъязычия; следовательно - и это в-третьих, - территорию, соглашающуюся быть включенной в состав другого государства, исключительно на особых условиях, например, условиях федерализма или кондоминиума; и самое главное - территорию, на которой проживают люди с политической волей, прошедшие войну, с опытом побед, с готовностью добиваться поставленных задач.

Если Украина заартачится, то в запасе остается сценарий и более грубого "невмешательства". Достаточно простой провокации с несколькими выстрелами, чтобы начался конфликт, в результате которого 100-200 тыс. приднестровских беженцев оказываются на юге Украины - 100 000 русскоязычных людей, людей русской культуры в пространстве Новороссии! После этого Крым покажется безобидным тропическим островком.

Итак, Россия получает Украину, еще более ослабленную, куда в большей мере готовую к компромиссу. И именно поэтому (конечно же, наряду с другими основаниями) Владимир Путин принимает решение о расформировании Минсодружества. СНГ сегодня - главное препятствие на пути разворачивания новой российской политики. СНГ - помеха реальным внешнеполитическим интересам России в ближнем зарубежье. Россия не может соперничать с Европой и Америкой на поле экономических возможностей, инвестиционной щедрости и благосостояния, но по-прежнему ее коньком остается военное сотрудничество и главное - безопасность. Поэтому нужны новые работающие союзы и, возможно, управляемые конфликты в зонах несоюзнических, в частности, на юге Украины, с целью вызвать "самоопределенческие" процессы в Киеве (подобные тем, которые испытал Ташкент, после чего президент Ислам Каримов предпочел встрече с генсеком НАТО встречу с "Шанхайской пятеркой").

Россия в поисках формы. Ей нужна новая геополитическая целостность, "вырезать" которую можно только поверх существующего постсоветского субстрата, ибо современные границы РФ случайны. А пока Россия явно запаздывает. В то время, когда Запад активно перекраивает границы, очерчивая рубежи Новой Европы, Россия пытается сохранить статус-кво. Тактика, направленная на удержание существующего, приводит ко все новым потерям. Очевидно и другое. Запад буквально "прощупывает" те рубежи, до которых ему будет позволено продвинуться. С какого-то момента отвечать России придется. В этом случае опорными точками могут стать именно анклавные территории: Кенигсберг - Приднестровье - Крым (Севастополь). Это значит, что появление анклавной политики России - вопрос лишь времени.

Есть еще одна причина столь сложно закрученной партии. Нужно отдавать отчет, на какое время пришлась эта интрига? Что в принципе можно сделать, когда руководство страны отказывается проводить какую бы то ни было национальную внешнюю политику? Можно ли осуществлять внешнюю политику России в ситуации, когда высшее руководство этого не позволяет? И именно в таких условиях приходилось действовать хитроумному Примакову.

Главный вопрос: есть ли силы у Киева на самостоятельную партию?

Пока все говорит об обратном. К тому же ситуация настолько запущена, что даже взвесив все "за" и "против", все вызовы и неприятности, получаемые при вбирании в малороссийское государственное тело Приднестровья и желая отказаться, закрыться, отгородиться от такого "подарка судьбы" - Украина реально сделать этого уже не сможет. Кто видел приднестровско-украинскую границу - тот поймет. Более того, чрезмерное сжатие свободолюбивого анклава вызовет ответную реакцию.

Неразвязанный приднестровский узел конфликтен по определению. Собственно, такие территориальные образования исторически и организуются под задачу удержания некоего пространства контроля. Два русскокультурных анклава для одной Украины - это уже слишком. Ведь и Крым не до конца пройден, и Приднестровье начато. Все "понадкусано", ничего не усвоено.

И все-таки, как избежать неприятной патовой ситуации? Что делать с территориями, от которых нельзя отказываться, но на освоение которых нет ни сил, ни ресурсов? Что делать Украине с конкретными двумя анклавами? Одним словом, что в сложившейся ситуации благо для Украины?

Только одно - готовность договориться. С кем необходимо договориться по поводу русскокультурных анклавов? Только с Россией. Только она, имеющая на обеих территориях свои военные базы и безусловный авторитет, способна придать ситуации устойчивость. Известен ли международному сообществу механизм такой договоренности? Да. Это кондоминиум.

Анклавный кондоминиум - находка для Киева, позволяющая как обезопасить свои южные рубежи, так и превратить Россию в гаранта конституционного порядка на всегда готовых к "беспощадному русскому бунту" территориях. Ведь если подобный план удастся в Приднестровье, то можно будет вернуться в Крым и развязать крымский узел, а не затянуть его еще сильнее, как это было сделано в середине 90-х ретивыми служаками известных ведомств (кстати, под руководством тонкого специалиста по данному направлению Владимира Горбулина, назначенного Кучмой совсем недавно председателем комиссии по Приднестровью). Поэтому величайшей внешнеполитической ошибкой Киева было бы упустить шанс, позволяющий развязать оба узла на общей концептуальной основе. Особенно сегодня, когда поражение киевской политики в Молдавии с ее ставкой на Лучинского - налицо.

И только тогда Приднестровская республика станет желанным приобретением - ведь она не села на кредитную иглу, как Молдавия, у нее собственная энергетика с приличным запасом мощностей и именно по эту сторону Днестра сконцентрирован индустриальный потенциал бывшей Молдавской ССР.

Так что не поздно и подумать. Несмотря на то что часы уже пущены.