Не подстраиваясь под других

	Сапармурат Ниязов едет на саммит СНГ в хорошем настроении. Фото автора

В компании глав государств СНГ Сапармурата Ниязова всегда отличала от других несколько отстраненная точка зрения на общие проблемы, шедшая, как правило, вразрез с позицией большинства, доминанту которой определяла лидирующая роль России в структурах Содружества.

Время, впрочем, показало, что лидерство лидерству рознь. Это отчетливо прояснилось сегодня, когда с приходом в России к власти нового президента характер действий Москвы в рамках СНГ претерпевает кардинальные изменения. На смену довольно амбициозным, но зачастую не подкрепленным реальными шагами претензиям на роль лидера Содружества, судя по всему, приходят прагматизм политического мышления и конкретность предпринимаемых усилий.

Кстати, именно в этом направлении подходы Владимира Путина оказались весьма близки воззрениям и действиям туркменского лидера, демонстрируемым им еще с первых лет существования СНГ. Ведь как раз то, за что неоднократно упрекали Сапармурата Ниязова, сегодня становится отличительной чертой политического партнерства в рамках СНГ.

В подтверждение этой мысли совершим небольшой исторический экскурс. Май 1992 г.: в Ашхабаде по инициативе Ниязова собираются главы центральноазиатских государств, входящих в состав тогда еще молодого образования - СНГ. Это была не попытка обособиться по территориальному признаку, а сверка позиций с тем, чтобы наиболее отчетливо заявить о равноправном членстве в Содружестве, без деления на "старших" и "младших".

Еще более отчетливо эта позиция была заявлена в декабре 1993 г. во время проведения саммита СНГ в Ашхабаде. Тогда же, кстати, Сапармурат Ниязов предпринимает беспрецедентный для Содружества шаг - подписывает с Борисом Ельциным соглашение о введении двойного гражданства для жителей двух стран. И лишь спустя годы этому примеру последовали некоторые другие члены Содружества.

Годом позже туркменский лидер с трибуны очередного саммита СНГ заявляет о необходимости смещения политических ориентиров и высказывается в пользу признания приоритета двусторонних взаимоотношений внутри Содружества над коллективными обязательствами стран-членов.

И не только заявляет, но и начинает активно выстраивать двусторонние отношения с Украиной, Грузией, Арменией, соседями по Центрально-Азиатскому региону. Понадобилось восемь лет, чтобы и все остальные коллеги Ниязова убедились на собственном опыте, что прямые двусторонние связи в рамках СНГ - наиболее короткий путь к достижению необходимого результата. Сегодня таким отношениям отдается явное предпочтение, оставляя в целом за СНГ роль консультативного органа, каким он, собственно, и задумывался с самого начала.

Вспомним: в самые кризисные для Содружества времена, когда в нем разочаровались даже наиболее ярые поборники безоглядной интеграции, прозвучал твердый и ясный голос Ниязова. "Я верю в будущее СНГ, - заявил, казалось бы, наименее заинтересованный в будущем этой структуры президент нейтрального государства. - А пессимизм проявляют те, кто желал бы за счет Содружества решить свои внутренние проблемы. СНГ и впредь будет, как и записано в его уставных документах, консультационным и координирующим образованием, в рамках которого должны эффективно развиваться двух- и многосторонние связи".

Это парадоксально, но не предпринимавший никаких шагов к видоизменению СНГ, Ниязов тем не менее оказал весьма серьезное влияние на происходящие в Содружестве процессы. Принимая конкретные решения, причем, зачастую вопреки коллективной политической воле, он, как оказывалось позже, действовал весьма прозорливо. Совсем свежим примером может послужить введение Туркменистаном год назад визового режима со всеми странами СНГ и односторонний выход из действовавшего тогда Бишкекского соглашения о безвизовом режиме на территории Содружества. В большей части столиц СНГ это решение было встречено с молчаливым осуждением. А со страниц прессы раздался очередной поминальный плач по СНГ - как же, мол, ломается один из основополагающих принципов существования Содружества.

Но вот прошел год, в течение которого введенный Туркменистаном визовый режим не только не усложнил его положения в СНГ, но и не помешал значительному развитию контактов страны в рамках Содружества, и в особенности с Россией. И вот уже совсем недавно глава российского внешнеполитического ведомства заявил о готовности России совершить аналогичный шаг с учетом наработанного Туркменистаном положительного опыта в этой сфере.

Для людей, живших в некогда едином обществе, даже после разделения линиями границ остается небезразличной судьба соседей. Изменившееся внутриполитическое устройство каждого из членов СНГ оставалось внешне довольно схожим - повсюду светские, демократические государства с президентской формой правления, в каждой стране провозглашен курс на общечеловеческие ценности, на занятие достойного места в мировом сообществе.

Правда, и тут Сапармурат Ниязов проявил нестандартность видения перспектив развития своей страны, провозгласив международный нейтралитет. Но этот курс опять-таки шел вразрез с общими тенденциями развития СНГ, где важную роль продолжали и продолжают играть коллективные обязательства, в частности - по совместному обеспечению безопасности. Непонимание глубинной сути туркменского нейтралитета даже у некоторых соседей-президентов вызывало недоуменную реакцию.

Что уж говорить о журналистах. Кстати, единственный их вопрос, способный вызвать у Ниязова если не раздражение, то уж, по крайней мере, с трудом скрываемое неудовольствие, связан с привычкой нашего брата "менять ориентиры Ашхабада" в зависимости того или иного конкретного международного шага Туркмении. Вспоминается, как в ответ на аналогичный вопрос корреспондентов "НГ" туркменский лидер после некоторой паузы разразился такой тирадой:

"Нас периодически обвиняют в "разворотах": то, мол, мы в Иран засмотрелись, то в Турцию, а то и вообще за океан. Да никуда мы не поворачиваемся, а остаемся там же, где и были, - на важнейшем геополитическом перекрестке между Европой и Азией, где есть огромное поле притяжения интересов мировых держав. Мы, безусловно, признаем эти интересы, однако в своей внешнеполитической деятельности не подстраиваемся под кого-либо, а исходим прежде всего из интересов нашего государства, нашего народа. А наш народ сказал свое веское и окончательное слово, когда одобрил нейтральный курс страны. Поэтому все действия Туркменистана на международной арене предопределяются не только прагматичностью наших подходов к конкретным вопросам и проблемам, но и незыблемостью нейтралитета".

Высказанное в этих словах кредо Ниязова - политика, не подстраивающегося под других, рельефнее всего иллюстрируется новейшей историей взаимоотношений Ашхабада с Москвой.

Связи Туркмении и России за минувшие годы суверенного плавания не охарактеризуешь традиционными политологическими штампами типа "сближение", "отдаление" и т.д. Да, действительно в первые пять-шесть лет Ниязов, равно как и руководители России, называли двустороннее партнерство не иначе как стратегическим. Любопытно, что этому не мешал ни избранный Ниязовым курс на нейтралитет и дистанцирование от участия во всех коллективных структурах СНГ, ни явно обозначенное стремление к сворачиванию военного сотрудничества с Москвой.

Однако уже в 1997 г. обе стороны перестали говорить о стратегическом партнерстве. И в самом деле, о какой стратегии речь, если экономическое сотрудничество свелось практически к нулю (Россия, напомним, в течение двух с половиной лет не транспортировала через свою территорию туркменский газ и не использовала его для своих южных регионов), а в политической сфере диалог стал декоративным, прежде всего потому, что Москва никак не могла определиться со своей политикой в отношении ближнего зарубежья.

Тем не менее Сапармурат Ниязов, хотя обида у него, несомненно, присутствовала (лишенная возможности экспортировать свой газ, Туркмения оказалась в очень сложном положении), ни разу не позволил себе ни единого выпада в адрес России. В ответ на фактическую блокаду республики со стороны "Газпрома", не позволявшего европейским покупателям туркменского газа перекачивать топливо по своим трубопроводам, Ниязов тактично говорил: "Сегодня рынок на дворе. Видно, россиянам пока невыгодно сотрудничать с нами. Ну, ничего, мы подождем┘" И неустанно повторял свой тезис о том, что Россия и Туркменистан должны быть не конкурентами, а партнерами на мировом газовом рынке.

Но Ниязов не сидел сложа руки в ожидании, когда "Газпром" займет более конструктивную позицию. Приехавшему в конце прошлого года в Ашхабад за контрактом на поставки в Россию 20 млрд. куб. м газа главе российской монополии Рему Вяхиреву туркменский лидер даже сказал неожиданное "спасибо". "Мы благодарны вам за то, что два с половиной года не давали нам возможности продавать газ с вашей помощью", - заявил опешившему олигарху Ниязов. И пояснил свою позицию: "Отсутствие экспорта в северном направлении заставило нас искать внутренние резервы, мы совершили серьезный прорыв в других отраслях. Например, впервые за всю историю республики полностью обеспечили себя своим хлебом: 1 миллион 540 тысяч тонн продовольственной пшеницы заготовили наши крестьяне. Высокий рубеж в 1 миллион 300 тысяч тонн сырца преодолели хлопкоробы республики. Я уже не говорю о текстильной отрасли, одной из самых динамично развивающихся в нашей экономике, о пищевой промышленности. В сжатые сроки проложили газопровод в Иран и скоро доведем поставки топлива нашим южным соседям до 10-13 миллиардов кубометров в год. Но это не значит, что мы отказываемся от других маршрутов для экспорта своего газа - будем строить трубопроводы и в западном, и в юго-восточном направлениях, внимательно рассмотрим ваши предложения┘"

Руководитель Туркмении, хорошо знающий экономическую ситуацию не только в своей стране, конечно же, отдавал себе отчет в том, что Вяхирев пришел к нему с поклоном не по причине нежданного пробуждения в газовом генерале чувства вины перед дружественным народом. Россия нуждалась в тех самых 20 млрд. куб. м на нынешний год, и только туркменский газ мог закрыть брешь на внутреннем рынке, чтобы "Газпром" смог выполнить свои экспортные обязательства. Однако мудрость Ниязова на этот раз проявилась и в том, что он не позволил себе "сыграть" на проблемах партнеров, хотя, казалось бы, и имел на то все моральные основания. Но как человек, вот уже пятнадцать лет отвечающий за свою страну и прекрасно знающий цену каждому слову в межгосударственных делах, он не стал в угоду сомнительным политическим амбициям путать причину со следствием. Чисто технологический и торговый вопрос восстановления северного "газового моста" он обратил в пользу возобновления доверительного диалога между Ашхабадом и Москвой. Тем более что открытие газовой заслонки совпало с приходом в Кремль Владимира Путина, в котором Сапармурат Ниязов увидел человека, исповедующего, как и он, государственные принципы.

Во время визита Владимира Путина в Ашхабад российский руководитель мог утвердиться в том, что в основе политики Ниязова - предельная открытость и большое желание сделать все возможное, чтобы в регионе наступила новая эра. В свою очередь, Сапармурат Ниязов, по его же собственному признанию, убедился в том, что подобные принципы близки и его российскому коллеге. А потому можно с большой долей вероятности прогнозировать, что и дальше туркмено-российское сотрудничество будет развиваться по нарастающей. Возможно, без сопровождения громких эпитетов вроде того же "стратегического партнерства" или "вечной дружбы". Но поступательно, прагматично и с взаимной выгодой. К этому у двух государств есть все предпосылки и условия.

Как в любом человеческом коллективе, так и в международном сообществе значительная доля критики раздается в адрес того, кто как-то выделяется из общего ряда, позволяет себе нестандартные решения и поступки. Ниязову не привыкать к критическим стрелам, особенно по поводу недостаточной демократичности туркменского общества.

Туркменский лидер достаточно спокойно реагирует на эти высказывания. Он неоднократно заявлял, что построение подлинно демократического общества, структура которого наиболее полно соответствовала бы традициям и менталитету народа - процесс сложный и долговременный. Стимулировать его внутриполитической вседозволенностью, расколом в обществе, как это происходило практически во всех странах СНГ, Сапармурат Ниязов не позволил.

Тем не менее без лишней внешнеполитической рекламы он в 1992 году, первым среди лидеров СНГ, пошел на всенародные демократические президентские выборы. Именно Туркменистан первым среди стран СНГ ввел не временный мораторий, а полный запрет смертной казни в качестве высшей меры уголовного наказания. И опять-таки именно в Туркменистане впервые в практике СНГ введены новые правовые нормы в уголовно-процессуальную практику, исключающие возможность наказания невиновного человека, отменяющие вседозволенность в проведении обысков в жилых помещениях граждан.

Конечно же, проще всего, опираясь только на внешнюю сторону дела и не утруждая себя попыткой более глубокого и всестороннего изучения происходящих процессов, лихо раздавать оценки тому или иному явлению. Когда в декабре 1999 г. три с половиной тысячи народных представителей приняли решение о предоставлении ему права исполнять обязанности главы государства без ограничения срока полномочий, Ниязов заявил, что все-таки передаст власть демократически избранному преемнику, продолжая служить народу в рамках конституционных возможностей. Все признаки говорят за то, что в этом заявлении не было ни маневрирования, ни попыток "уйти, чтобы остаться", как это планирует, по некоторым данным, кстати, президент Казахстана. По сведениям информированного источника, Нурсултан Назарбаев в свое время подробно интересовался процессом принятия решения о полномочиях своего туркменского коллеги и, видимо, сделал для себя вывод: опыт нужно перенять. Только в пропорции наоборот: не откликнуться на волеизъявление народа, а "спустить" на него закон сверху.

Туркменского же президента пока волнует не система власти, а экономика республики. Несмотря на все трудности преобразований и реформ, за неполных девять лет туркменской независимости страна значительно преобразилась и внешне и внутренне. Но Ниязов не устает повторять: сделан пусть и серьезный, но лишь первый шаг на пути к намеченным целям. Сегодня под его руководством реализуется стратегическая программа развития страны на период до 2010 г. А совсем недавно туркменский лидер загорелся идеей создания в центре Каракумов рукотворного водоема. И поскольку от замысла до воплощения у Туркменбаши обычно промежуток недолгий, на последнем заседании правительства он уже сообщил некоторые подробности проекта этого искусственного озера. Емкость его составит 140 куб. км, примерная стоимость - 4,5 млрд. долл. Срок реализации проекта - 20 лет.

Кто-то назовет этот план утопичным, нереальным. Что ж, Ниязов к пессимистам прислушивается, но делает все по-своему. Остальное же рассудят история и результат.