Помощи беженцам в России больше нет

	Миллионы обездоленных, бежавших в Россию, потеряли структуру, где их могли хотя бы выслушать. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

КАКАЯ светлая голова в окружении президента Владимира Путина придумала раскулачить Федеральную миграционную службу (ФМС) и передать ее функции Министерству по делам федерации, национальной и миграционной (!) политики РФ, трудно представить, но уже само название "обновленного" Миннаца свидетельствует о полной "разрухе" в мозгах этих инициаторов. Ибо объединять национальную политику (что это такое, в сущности, до сих пор никто не знает) с миграционной (которая только начала складываться в осмысленную стратегию) - для этого нужно слишком нестандартное мышление. Абсолютно не просчитанный шаг, если его немедленно не скорректировать, может сыграть роль первого камня при обвале в горах. Сокращение других министерств (например, Минсодружества, о чем "НГ" уже писала) все-таки не затрагивает в таких масштабах судьбы сотен тысяч и миллионов людей. Получается, что власть откровенно расписалась в равнодушии к беженцам, "спихнув" их судьбы и горячие проблемы на структуру, которая никогда подобными вещами не занималась.

Главная опасность состоит в том, что этот непродуманный шаг представляет прямую угрозу безопасности и стабильности государства, ибо далек от комплексного понимания национальной безопасности. Назовем только некоторые из них, которыми занималась ФМС: борьба с нелегальной миграцией; временное введение визового режима с некоторыми из стран СНГ, в той или иной мере выступающими покровителями и пособниками чеченских боевиков; наконец, корректный, но последовательный контроль (вместе с МИД РФ) за деятельностью тех международных организаций, которые занимаются далекой от гуманитарных проблем деятельностью. Чтобы разобраться в тонкостях подобных проблем и подготовить профессионалов, нужны годы. Как со всеми этими вопросами (и массой других ежедневных и неотложных проблем - статус, деньги, жилье, трудоустройство беженцев) собирается справляться Миннац? Скорее всего, никак, отчего пострадают сотни тысяч людей, оставшихся "бесхозными".

Сразу расставим точки над "i": мы не выступаем наивными или нанятыми ходатаями за "права" жуликов, воров и прочих "кадров", которыми за время своего существования обросла ФМС. Критикуя ФМС, "НГ" всегда выступала против ее развала, поскольку за несколько лет существования службы худо ли бедно, но в России сложилась структура, которая обязана была заниматься проблемами беженцев и переселенцев на государственном уровне. Правда, за время правления незабвенной Татьяны Регент ФМС превратилась в государство в государстве, причем заметно проворовавшееся. Да, не нужна раздутая структура, можно и нужно было сделать миграционную службу рациональной - платить больше профессионалам, чтобы у них не было соблазна пополнять собственный семейный бюджет за счет беженцев, которых обдирали все кому не лень. Но в том, что рационально организованная миграционная служба нужна любому государству - и особенно такому, как Россия, где обосновалось почти 8 млн. мигрантов из стран СНГ, - в этом, как нам казалось, ни один разумный человек не мог сомневаться. На худой конец, ФМС можно было временно - пока нет четкого представления о принципах ее реформирования - включить в систему МЧС, и это было бы не самым плохим на сегодня решением. Во-первых, за годы обвальной миграции, межнациональных столкновений в период первой чеченской кампании МЧС и ФМС был отработан механизм взаимодействия и оперативной помощи людям, когда обычный человек по вине государства лишался всего: дома, одежды, пищи, денег, документов - и нуждался, помимо подобной помощи, еще в "легализации" личности со стороны государства. А подобную процедуру на основе профессиональных (а не любительских) интервью могут провести только специалисты миграционной службы (как это и делается во всем мире).

Сегодня, когда остатки чеченских банд будут просачиваться в республики Северного Кавказа и другие регионы России, особенно нужно умение отличать беженца от боевика, разумеется, и с помощью военных, но это не означает, что проблемой миграции теперь должны заниматься армия и милиция - это не их функции. Хотя механизм взаимодействий ФМС и МЧС нельзя было назвать идеальным, а злоупотребления случались и при таком тандеме, в итоге государство все-таки располагало более или менее реальной информацией о проблемах, да и в условиях России ФМС во многом напоминала МЧС и вполне могла бы быть его подразделением. Даже если предположить, что в результате реорганизации в Миннац вольется часть аппарата ФМС, вряд ли эту "секвестрованную" службу можно будет назвать полноценной структурой, которая "потянет" самые главные проблемы: решение неотложных вопросов чеченских беженцев (а их, только по официальным данным, 400 тыс.) и борьбу с нелегальной миграцией (по самым скромным экспертным оценкам, нелегальных мигрантов в России насчитывается от 700 тыс. до 1,5 млн. человек). А ведь есть еще территориальное управление ФМС, есть посты иммиграционного контроля, у которых своя специфика, - неужели ими будут заниматься кабинетные исследователи "национальных отношений"?

Россия стоит на пороге нового витка миграции - пусть и не такой "обвальной", как в начале 90-х, но вполне реальной, и как раз в это время правительство решило "отдалить" миграционную службу, вместо того чтобы ее рационально укрепить и реформировать.

В контексте этих проблем пора, наверное, хотя бы бегло оценить итог деятельности руководителей Миннаца, всю свою жизнь занимающихся "виртуальной реальностью" по формированию национальной политики. В результате чего мы имеем проблемы не только в Чечне, но и на всем Северном Кавказе, а также в Татарии, Башкирии, Адыгее, да практически во всех регионах, где игнорируется Конституция России. Парадокс заключается в том, что как раз Миннац, как бы его ни переименовывали, пора было бы закрыть раз и навсегда, поскольку этот монстр ленинско-сталинского наследия, во-первых, абсолютно не вписывается в новую концепцию государственного строительства России, а во-вторых, уже в новейшей истории России Миннац занимался, по сути, антироссийской политикой и по мере отпущенных ему возможностей (слава богу, что их было немного) последовательно разрушал единое правовое и политическое пространство страны. Инициаторами подобных разрушительных тенденций и "концепций" всегда под самыми благими предлогами выступали именно руководители Миннаца (вспомним хотя бы деятельность г-на Михайлова), через которых свою позицию лоббировали лидеры национальных республик и регионов. Если ФМС новому правительству показалась совершенно бесполезной, то еще более бесполезной структурой является Миннац. Какая сегодня может быть "национальная политика", когда глава государства наконец провозгласил реальное равенство перед законом всех субъектов Федерации? Если уже "нарезано" семь округов представителям президента РФ, призванным наблюдать за всеми субъектами РФ, где четыре пятых всех законодательных актов противоречат Конституции РФ, то зачем России такой Миннац? При равенстве на основе закона не может быть какой-то особой "национальной политики", скажем, по отношению к татарам, к чеченцам, к чукчам и так далее. У нас и было 89 разных политик. Подобные концепции реально работали на разрушение России, ее единого правового пространства.

Больше того - Миннац фактически поощрял вмешательство во внутренние дела России со стороны лидеров закавказских стран СНГ. В ходу была невинная с виду теория о том, что Кавказ, дескать, единый регион и понять его "загадочную душу" можно, только непрестанно советуясь с лидерами Грузии и Азербайджана, и при этом очень поощрялось любое представительство этих стран, особенно на юге России, в регионах, максимально приближенных к Чечне и Дагестану. Хотя и тогда было хорошо известно, что именно Грузия и Азербайджан активно участвовали во всех политических антироссийских блоках и активно выступали (и выступают) за присутствие НАТО на Кавказе как единой миротворческой силы, способной навести здесь порядок. Миннац (и отчасти тогда МИД) не уставали подчеркивать, что Россия-де не может обойтись без "советов" Шеварднадзе и Алиева по урегулированию ситуации у себя дома - на Северном Кавказе. Заметим, что эта "концепция национальной политики" была в ходу как раз в тот период, когда ваххабиты и чеченские боевики спокойно на протяжении двух лет рыли себе окопы на территории Дагестана, чему тогдашняя российская власть не противилась. Слава богу, что Миннац никогда не был решающей структурой в системе политических рычагов в России, но надо признать, что напортачил он немало. И вот теперь этому славному "боевому штабу", по мере сил разрушавшему Россию, передаются еще и функции миграционной службы - видимо, для ее окончательного разрушения. Сам этот чиновничий акт, внешне весьма заурядный, будет иметь долгосрочное отрицательное воздействие на всю систему национальной безопасности. Ведь в перечне вопросов ФМС есть еще один, который, помимо проблем нелегальной миграции, имеет прямое отношение к безопасности России: это связи и контакты с международными организациями. Этот важнейший вопрос ФМС была уполномочена правительством России решать наряду с МИДом. Каким образом этим будет заниматься Миннац? Каким образом он сможет "по наследству" получить международные связи и контакты ФМС, которые в незнающих руках и головах могут принести России откровенный вред? Получается, что росчерком пера Россия приобретает целый пакет обвальных проблем, за которые опять же никто не несет никакой ответственности - ни перед живыми людьми, ни перед своим государством.

И наконец, последнее, о чем хотелось бы сказать, дабы нас, журналистов, не упрекали в кровожадности. И в ФМС, которую уже ликвидировали, и в Миннаце, который следовало бы "прикрыть" окончательно как структуру, бесполезную в контексте нового государственного строительства, работали и работают профессионалы в своей области. Их потенциал, знания, опыт необходимо использовать. Они нужны в какой-то новой интеллектуальной структуре (назовем ее условно Центром стратегических разработок), где профессионалы в разных областях работали бы над единой моделью нового этапа развития России. Такой центр не должен быть "гнездом для отсидки" списанных министров, послов, чиновников и так далее. Он должен быть именно интеллектуальным центром, умеющим мобильно сформулировать новую стратегию во внешней и внутренней политике. Такой центр не должен дублировать работу министерств. Сегодня нужен разумный баланс между наукой и реальной политикой: правительственные чиновники не должны заниматься теориями, историческими изысканиями, диссертациями, а люди науки совершенно не обязаны, да и не могут знать тонкостей реальной политики, будь то миграционная политика или любая другая. Синтез этих двух составляющих и должна определять новая структура. Тогда, может быть, не придется проводить над Россией чреватые серьезными последствиями для миллионов людей чиновничьи опыты.