Политический сталкер

- В июне 1990 года меня назначили комендантом столицы, и мне удалось навести в Бишкеке порядок. Главное - я не допустил в городе кровопролития. Один пример того, как это было сделано. На центральной площади у бывшего музея Ленина стал собираться народ. Туда стягивались толпы возбужденных людей, на моих глазах к площади направлялось подразделение сотрудников милиции в касках, со щитами, дубинками, пистолетами. И тогда я приказал снять каски, сложить в сторону щиты и дубинки и с улыбкой просить толпу разойтись, объясняя, что, мол, у нас есть приказ не допустить беспорядков. Но мы, дескать, понимаем, что перед нами наши братья и сестры, и готовы вас на коленях просить разойтись, чтобы не применять силы. И что вы думаете? Народ внял призыву милиционеров и постепенно покинул площадь. Но были моменты, когда я жестко предупреждал, что, если найдутся горячие головы, готовые устроить в городе разборки по национальному признаку, тут же отдам приказ применить оружие.

Что касается августовского путча 1991 года, то я сразу же встал на сторону президента нашей республики и никаких указов и обращений ГКЧП не признал. Мной были приняты меры по профилактике военной угрозы, к примеру, для танков были заготовлены бутылки с "коктейлем Молотова". В случае необходимости все военные объекты в Киргизии оказались бы обесточенными, а горные дороги от них в Бишкек завалены. Но, слава Богу, до этого дело не дошло. Именно после этих тревожных событий меня стали называть "народным генералом".

- Все было предельно просто и подтверждается результатами специального парламентского расследования. Я носил 25 лет погоны и знаю, что такое устав, уставные отношения, дисциплина, приказы начальника. Возможно, такие вещи надо разъяснять кому-то, но не мне. Я и на посту вице-президента занимался исключительно тем, что выполнял отдельные поручения главы государства, как это и было положено мне по Конституции КР...

Как-то, восемь лет назад, вызывает меня к себе президент, открывает папочку, там лежит документ, в котором напечатано за подписью и.о. президента Республики Таджикистан Искандарова просьба о том, чтобы мы помогли этой республике и реализовали 150 автоматов Калашникова и два танка в соответствии с ранее достигнутыми договоренностями во время проведения саммита глав стран - членов СНГ в Душанбе. Дает мне Акаев данный документ, я смотрю на эту бумагу и вижу, что на ней нет никакой резолюции (меня это удивило: так обычно не оформляют поручения). Далее Акаев говорит: "Феликс Шаршенбаевич, поскольку вы ближе к военным делам, посмотрите, чем можно помочь". Я говорю: "Аскар Акаевич, что надо? Вы скажите прямо - я исполню". Он говорит: "Ну, конечно, надо помочь. Мы когда были там, то видели, что их милиция вооружена только пистолетами, а автоматы достались оппозиции". Я по-военному отчеканил: "Задание понял". Связался с нашим Министерством обороны и сказал, что так, мол, и так: надо выполнить. Но я надеялся все же, что удастся потянуть. Оружие есть оружие. Может, еще и стабилизируется обстановка у соседей, и вопрос с вооружением отпадет. Однако в это время из Таджикистана специально для транспортировки оружия прилетел к нам самолет. Таким образом, поручение президента пришлось выполнять оперативно. Какая цена автомата Калашникова была тогда, в 1992 году, мы не знали, так как никогда до этого оружием не торговали. Короче, получилось так, что мы здорово загнули цену. Но, несмотря на это, все было оплачено. Мне стало известно, что таджикистанцы даже жаловались потом в Минобороны КР: дескать, мы обратились в братскую республику за помощью в трудный момент, а вы на нашей беде нагрели руки и обошлись с нами как спекулянты...

С танками вышла следующая история. Я дал согласие на их продажу, но сказал высокопоставленным работникам Минобороны КР, что танки в этот самолет не влезут. Поэтому, мол, найдите пару боевых машин с некондицией, пусть пока проверяют их, устраняют поломки. А там, глядишь, и нужда в них пройдет. Так, собственно, оно и вышло. Позже, через 3-4 месяца, в ходе парламентского расследования приезжали ответственные работники нашего Министерства обороны в Таджикистан, проверили там наличие этих автоматов и составили соответствующую справку. Выводы парламентской комиссии полностью подтвердили мою правоту. Однако потом эта история почему-то всплывала в прессе в совершенно неузнаваемом виде. Видимо, кому-то хотелось исказить правду...

- История с лицензиями проста. Ко мне пришли три известных человека: кинорежиссеры Болот Шамшиев и Толомуш Океев и в то время безработный (а ныне первый вице-премьер) Борис Силаев с просьбой оказать содействие им по бизнесу - реэкспорту металла в Китай. Дело касалось выдачи лицензий. Вообще-то, это епархия Госкомитета по внешнеэкономическим связям. Однако, по утверждению ходоков, зашедших ко мне, тамошние чиновники требовали от них непомерную взятку. Вот и обратились они ко мне за протекцией. Я добросовестно изложил их просьбу президенту, и он мне дал полномочия подписать лицензии. Но при этом регистрация производилась в Госкомитете по внешним связям. Мной было подписано десятка два таких лицензий. Потом по ним проводилась Генеральной прокуратурой КР проверка. Проверили - никаких нарушений не нашли.

- Что касается продажи самолетов, вертолетов, другой военной техники и армейского имущества, то вспомнили про это уже несколько лет спустя и стали обвинять меня. Однако когда дело доходит до конкретики, то выясняется, что обвинения голословны...

История была такова. Наши военные обращаются к руководству страны и говорят, что, мол, в бюджете денег на нас нет, но у нас лежит масса ненужной техники. Президент говорит им: "Вот Кулов. Я даю ему поручение разобраться в этом вопросе и принять решение". Эта идея воплотилась в деловой проект "Канат" ("Крылья"). Он понравился президенту, и я его подписал. По сути, я утвердил саму концепцию, а на деле ни одного патрона на продажу за моей подписью не пошло. Конкретного разрешения на реализацию той или иной военной техники, вооружения, армейского имущества я не давал. В каждом конкретном случае вопрос о реализации этого имущества решался на заседании правительства или же с разрешения премьер-министра, либо курировавшего вице-премьера. Я даже до сих пор толком не знаю, кому, по какой цене и что продали. Так что каяться мне не в чем.

- Не жалею ничуть. Я как юрист принимал активное участие в работе парламентской комиссии по подготовке ныне действующей Конституции КР и всегда выступал за упразднение должности вице-президента. Сам я, исполняя обязанности вице-президента, несколько раз по собственной инициативе подавал в отставку. Впервые это было сделано мною в 1993 году. Тогда была создана специальная парламентская комиссия, которая получила в прессе название "золотой". Ее возглавил бывший первый секретарь ЦК КПК Масалиев. Эта комиссия расследовала соглашение, которое было заключено нашей и канадской сторонами по Кумторскому месторождению золота, и выявила ряд неприглядных моментов. Они касались и самого договора, и ряда "левых" "золотых" фирм, которые возглавлял бывший премьер-министр КР Чынгышев... Однако, несмотря не выявленные факты, дело, на мой взгляд, постепенно шло к тому, чтобы этот кабальный договор утвердить. А это означало бы серьезные негативные последствия как для страны, так и лично для президента Акаева, который занимал в то время пост председателя правительства. У Аскара Акаева тогда было как бы два заместителя: вице-президент и премьер-министр. Вот в такой момент я вышел к парламентской трибуне (в ту пору по действовавшей Конституции я совмещал полномочия вице-президента и депутата парламента), снял с себя обязанности зам. главы государства и предложил как народный избранник уйти премьер-министру в отставку, потому что он нарушил закон. Дело в том, что в качестве вице-президента с моей стороны было неэтично вступать в такой открытый конфликт с руководителем правительства - чиновником такого же ранга, как и я. Мою отставку тогда не утвердили и скоро забыли о ней, а правительство во главе с премьер-министром Чынгышевым (у которого любимой была поговорка: не воруют только ленивые и дураки) в тот день было отправлено в отставку... Из этой истории сам собой напрашивается вывод, что за кресло я не держался. И сейчас готов где угодно повторить, что такой маленькой стране, как Киргизия, не нужен пост вице-президента.

- Оправдываться мне не в чем. Вдова Юсупа Кольбаева обвиняла в убийстве не только меня, а чуть ли не дюжину высокопоставленных чиновников КР. На похоронах Кольбаева я подходил к ней, утешал ее, как мог, и сказал, что хорошо бы, чтобы это место в киргизском филиале "ЛУКОЙЛа" занял бы кто-то из близких родственников мужа. Честно говоря, я бы не возражал, если бы этот пост достался самой вдове. Она человек грамотный, образованный - могла бы стать со временем достойной заменой супругу, возглавив киргизский филиал "ЛУКОЙЛа".

Если рассуждать логически, то абсолютно не в моих интересах было бы организовывать убийство Кольбаева. В ту пору я был губернатором Чуйской области, и мне как руководителю области было выгодно иметь в лице Кольбаева своего человека в "ЛУКОЙЛе". К примеру, представьте, грядет посевная - как не обратиться за помощью с горючим в "ЛУКОЙЛ" к моему хорошему знакомому, бывшему подчиненному: Кольбаев работал в областном предприятии "Чуйгазмунайзат". Затем происходит интересная рокировка: его заместитель Шалхар Джайсанбаев становится главой (по существу, министром) "Кыргызгазмунайзата", а сам Кольбаев назначается его заместителем. Сейчас мне пытаются приписать протекцию в назначении Джайсанбаева на министерскую должность. Но он ведь был назначен указом президента КР! Поднимите на него представления, если я хоть слово писал, пусть меня посадят за решетку. Но как я мог рекомендовать заместителя гендиректора на пост министра?! Если бы кто-то поинтересовался моим мнением, то я бы, конечно, порекомендовал Юсупа Кольбаева. Но меня никто не спрашивал. Более того, у меня в области решением сверху ликвидировали "Чуйгазмунайзат", сделали республиканский "Кыргызгазмунайзат" и поставили туда моих людей. А на месте упраздненной областной структуры зияла пустота. И чем я должен быть доволен как губернатор?!

Уже после их назначений ко мне пришли Кольбаев и Джайсанбаев. Я задал Юсупу прямой вопрос: "А почему не тебя назначили министром?" Он также недвусмысленно ответил мне: "Я сам отказался, потому что не люблю выступать на сессиях, заседаниях, собраниях... Я - неважный оратор. Для меня главное - заниматься конкретным делом, я - практик. Это моя стихия. Тут я себя чувствую как рыба в воде. А Джайсанбаев складно говорит, ему и карты в руки - пусть выступает".

Кроме этого, больше меня ничего с этими двумя моими бывшими подчиненными не связывало. Наши дороги разошлись...

- С "Калканом" ситуация ясна как погожий день. По закону об органах национальной безопасности нашей прерогативой является борьба с терроризмом. Как бороться с ним, не имея специальных структур? Вот я такую службу и создал. В Министерстве безопасности КР есть разведка, контрразведка, управления по борьбе с коррупцией и контрабандой, хозяйственная служба, финансовое управление... Какое-то из этих структурных подразделений, согласитесь, могло напрямую подчиняться мне лично. Это в порядке вещей. А когда абстрактно говорят о каких-то незаконных методах, то это просто слухи, домыслы. Фактами они могут стать, если провести следствие и убедительно доказать, что действительно нарушения закона имели место. Таких доказательств нет. Но зато есть доказательства предательства сотрудников этой структуры руководством МНБ.

"Калкан" являлся секретным подразделением. Его разогнали после моего ухода с поста министра безопасности. Так вот, "калкановцы" работали в масках - ни их лиц, ни фамилий практически никто не знал, кроме тех, кому это положено было. Однако после моей отставки руководство Министерства безопасности делает утечку информации в СМИ, называет сотрудников секретного подразделения поименно и отзывается о них как о необразованных, неподготовленных дебилах. По сути, "калканцев" не только оскорбили, но и рассекретили, и даже сделали наводку на них криминалитету. Бывшие сотрудники "Калкана" об этом написали в газету. Они подчеркнули, в частности, что боятся не за себя, а за своих родных и близких. Я солидарен с бывшими своими подчиненными. И расцениваю такие действия Минбезопасности КР как акт предательства. Вокруг "Калкана" было много шума. Меня обвиняли чуть ли не в подготовке военного переворота. Но на самом деле в этом секретном подразделении работали не более 30 человек, правда, отлично подготовленных и знающих свое дело. Честно говоря, я сожалею, что "Калкана" не стало.

- За неполный год членами нашей партии стали 11 тысяч человек. Что за народ? Разный. В основном оппозиционно настроенная интеллигенция, госслужащие, предприниматели, студенты...

- Мое кредо в сфере государственного устройства - это парламентская республика по германскому образцу. В ней сохранится должность президента, но он должен избираться парламентариями и быть наделенным в основном представительскими полномочиями. Я убежденный сторонник двухпалатного парламента. Причем вторая палата, по моему мнению, должна избираться не прямыми выборами, а косвенными - с учетом трех квот: по территории, для женщин и для национальностей. Как раз эта палата будет настоящим собранием народных представителей и станет сдерживающим фактором, ограничивающим власть правительства.

Бишкек-Москва