Россия проводит ревизию внешнеполитических приоритетов

	Рисунок Вадима Мисюка

ВЫБОР маршрута первого зарубежного турне избранного президента России Владимира Путина Минск- Лондон-Киев выглядит более чем логичным. Помимо определения по крайней мере географических приоритетов нового российского руководства во внешней политике он наилучшим образом демонстрирует желание Кремля исходить в отношениях с внешним миром из позиций партнерства исключительно на конструктивной основе. Тони Блэр стал первым государственным лидером Запада, кто решился, несмотря на жесткую критику со стороны общественности (главным образом континентальной Европы), на фактически официальный визит к Путину, которого большинство зарубежных представителей критиковали за жесткую военную кампанию в Чечне. Было бы странным, если бы Путин не ответил Блэру любезностью. Но это не только и не столько любезность Блэру, сколько сигнал остальным государствам Европы (США в данном случае стоит рассматривать отдельно в силу их значительной специфики, в том числе и в плане особого отношения к происходящему на Северном Кавказе). Сигнал прежде всего тем государствам, которые ранее претендовали на особые отношения с Россией, но в последнее время фактически их испортили. Речь идет прежде всего о Франции и Германии, где внешнюю политику ныне определяют силы, которые принято относить к левой зоне политического спектра.

Теперь же ось Париж-Берлин-Москва, созданием которой так гордился Борис Ельцин и которая канула в небытие с уходом Ельцина с международной политической арены, судя по всему, в системе внешнеполитических приоритетов заменяет еще очень тонкая, но крепнущая связь по линии Москва-Лондон.

Собственно, пока что мы являемся свидетелями лишь системы приоритетов, но никак не внешнеполитической концепции, доработка которой все еще не закончена. Тем не менее некоторые не совсем знакомые с ситуацией аналитики уже дали фальстарт и пытаются говорить о том, что чуть ли не с поездки Игоря Иванова в Люксембург Россия начала реализацию "новой внешнеполитической концепции", и даже окрестили ее "концепцией трех "П": предсказуемость, последовательность, прагматизм". Собственно, сами дипломаты вряд ли пустились бы в такие измышления, поскольку ничего конкретного формула "предсказуемость, последовательность, прагматизм" в себе не несет - таким образом можно определить и экономическую, и социальную, и любую другую политику, включая даже демографическую. В этом смысле формула "Минск-Лондон-Киев" представляется гораздо более конкретной. Хотя, естественно, одними географическими приоритетами внешнеполитическая концепция не ограничивается.

Кстати, новая внешнеполитическая концепция - эта вовсе не новая идея, и ее активное обсуждение сейчас связано с приходом в Кремль Владимира Путина главным образом лишь по времени. В МИДе, в меньшей степени в Кремле над этой идеей работают давно. К сожалению, события последнего года, связанные с целой серией акций Запада, свидетельствующих о наличии у них весьма радикальных планов пересмотра мироустройства, привели к необходимости пересмотра и некоторых принципов нашей внешней политики. Кстати, Запад, который ждет от нас тех самых "предсказуемости, последовательности и прагматизма", сам их демонстрирует лишь избирательно. Предсказуемость потеряла смысл после начала агрессии НАТО против Югославии, здоровый прагматизм, вернее, его отсутствие, тот же Запад продемонстрировал в случае с трубопроводом Баку-Джейхан, принеся в жертву политическим прожектам экономическую выгоду. Последовательность же заметна лучше всего в той критике, которая раздается в адрес Москвы в связи с войной на Северном Кавказе.

В этой связи очень вовремя прозвучало заявление Владимира Путина на последнем заседании Совета безопасности позавчера.

"Все международные обязательства Россия будет приводить в соответствие с концепцией национальной безопасности и с концепцией строительства Вооруженных сил". Это вовсе не значит, что собственно внешнеполитической концепции отводятся вторые роли. Просто концепция еще не готова. И в этом ее плюс, а не минус - в дипломатии гораздо больше, чем в других сопредельных сферах, как, например, в военной, важно взвесить все даже самые незаметные на первый взгляд нюансы, понять важность не только дел, но и слов, произнесенных ли президентом или министром иностранных дел, записанных ли во внешнеполитическую доктрину.

ИТАК, споры относительно главных векторов первого этапа новой внешнеполитической линии Москвы завершены - еще до церемонии официальной инаугурации Владимир Путин посетит Белоруссию, Великобританию и Украину. Соответственно следует понимать, что приоритетными направлениями российской дипломатии избраны в порядке убывания наш главный и почти единственный стратегический партнер и союзник Минск, затем следует ключевая для улучшения отношений с Европой мировая держава, на почетное третье место вышел нереализовавшийся союзник в виде Леонида Кучмы. Выбор Путина, которому предлагались в последние месяцы различные варианты первых зарубежных визитов, можно охарактеризовать как стопроцентно верный.

Действительно, если предположить, что первой столицей, которую посетит новый президент РФ, стал бы не Минск, то крайне самолюбивый Александр Лукашенко тут же громогласно обвинил бы наследника Ельцина в предательстве союзнических планов, столь трепетно вынашивавшихся Борисом Николаевичем. Третья по списку, но вторая из стран СНГ в первом турне Путина Украина по большому счету сейчас наиболее важна для Москвы - как в плане возможных стратегических рисков в случае продолжения отхода Киева от нас, так и в конкретно экономическом измерении. Но что следует ожидать России от этих двух поездок?

В Минске внешне эмоциональный прагматик Лукашенко должен поставить перед Путиным вопрос о фактическом торможении в реализации Договора о создании Союза Беларуси и России - уже ясно, что в нынешнем году не пройдут выборы в общий парламент, и почти ясно, что не следует ожидать и реализации положений о проведении всенародного референдума по данному договору. Кроме того, очень медленно происходит формирование структур союзного государства, что, конечно, на руку Лукашенко, поскольку позволит набрать политические очки, заявив об отсутствии в нынешней президентской команде Путина реальных сторонников интеграции. Ранее в кремлевской дружине действительно наблюдался некий баланс - "интеграторами" считались сам Борис Ельцин, Виктор Черномырдин, Евгений Примаков, Юрий Маслюков, Николай Аксененко. Никого из них в действующем окружении Путина нет. А стан записных "дезинтеграторов" представлен сейчас в политической элите России более чем достаточно - здесь и Анатолий Чубайс, и Александр Волошин, и политики "Союза правых сил". Кроме того, в окружении Владимира Путина появилось много фигур, которые вообще не имеют интеграционного рейтинга - ни положительного, ни отрицательного. Придется Владимиру Владимировичу и его нынешней команде изобретать интеграционный прорыв буквально на ходу, а времени до 16 апреля осталось крайне мало.

Политическая линия в отношении Киева при Путине уже проявлялась - во время мартовской поездки в Киев первый вице-премьер Михаил Касьянов попытался проявить жесткость в связи с проблемой внешней задолженности Украины (она может составлять перед Россией от 2 до 3 млрд. долл.), но подошел к "выбиванию" долгов чисто механистически. В столице Украины давно поняли, что против лома есть прием - как только Москва начинает "давить" по долгам, Киев обращается лицом к сочувствующему Западу и приоткрывает задние двери для чеченских сепаратистов. С Леонидом Кучмой придется говорить одновременно и ласково, и жестко, то есть предложить реальную для Украины схему погашения ее долгов с одновременным прощением заведомо невозвращаемой их части (что не согласуется с продекларированным прагматизмом внешней политики со странами СНГ, но, по сути, может явиться высшим достижением реального прагматизма). Готово ли к такому шагу ближнее окружение Владимира Путина или нет - покажет время. Пока что прогноз "НГ" скорее отрицателен.

Возможно, что по итогам "ближних" поездок российского президента могут быть приняты кадровые перемены - может определиться круг людей, которые станут заниматься интеграцией в кремлевской администрации, в правительстве и представлять интересы России в Исполнительном комитете СНГ. Пока что в Кремле привлекательных для наших соседей фигур почти нет, в правительстве из таких только весьма ограниченный новой "командой" в своих политических полномочиях и действиях Леонид Драчевский, а возглавляющий исполком Юрий Яров, очевидно, доживает в своем нынешнем кресле последние дни.