Олег Банишевский ВЗАИМООТНОШЕНИЯ Азербайджана и Туркмении в течение всего времени после обретения этими бывшими советскими республиками независимости вполне ассоциируются с разделяющим их неспокойным Каспием. Периоды затишья и штиля порой неожиданно уступают место волнению и даже шторму, которые, впрочем, столь же внезапно прекращаются вплоть до новых порывов континентальных ветров.
Первым "яблоком раздора" стали нефтяные месторождения, расположенные в самом центре моря. На западном берегу, где нефтяные структуры еще с советской поры развивались общесоюзными усилиями и потому были гораздо мощнее, чем на восточном, проявили больше сноровки и, не дожидаясь завершения дебатов по определению нового статуса Каспия, конституционно закрепили за собой сектор моря в качестве суверенной территории. То, что этот сектор вышел за пределы существовавшей при СССР срединной линии и в него попали несколько крупных месторождений, на которые могла бы претендовать Туркмения, в Баку, конечно же, прекрасно знали. Однако просчитать возможный урон международному авторитету страны, не говоря уже об ущербе для элементарного добрососедства двух народов, Азербайджану помешали как амбиции руководящих кланов, так и аппетиты нефтяных баронов - доморощенных и зарубежных.
В результате один из так называемых контрактов века включил в себя разработку и эксплуатацию месторождений Чираг и Азери, первое из которых частично, а второе полностью Туркмения считает своими. Энергичные протесты Ашхабада, впрочем, "аукнулись" самым неожиданным образом. Вместо ожидавшегося переговорного процесса туркмены получили от братьев-азербайджанцев новый "подарок" - притязания официального Баку распространились, кроме Азери и Чирага, еще и на месторождение Кяпаз, которое в Ашхабаде называют Сердаром и которое на добрых 80 км лежит ближе к восточному берегу, нежели к западному.
Казалось бы, какой резон затевать новый контракт по месторождению, принадлежность которого очевидна? Теперь уже ни для кого не секрет, что, с одной стороны, соглашение по Кяпазу-Сердару затевалось, чтобы отвлечь внимание Ашхабада от Чирага и Азери, а с другой - включение в контракт российских компаний "ЛУКОЙЛ" и "Роснефть" оставляло Баку надежду на то, что Туркмения не станет ссориться с Москвой.
Туркменский лидер тем не менее остро поставил вопрос перед Борисом Ельциным, и российский президент (надо воздать должное как его решительности, так и объективности консультировавших его в то время помощников) объявил соглашение по Кяпазу недействительным, заставив "ЛУКОЙЛ" и "Роснефть" выйти из контракта. Позднее Туркмения сама объявила тендер на разработку Сердара, но его победитель, которым стала американская "Мобил", вынужден был отказаться от намерения работать на этом блоке. Причина одна - незавершенный спор между Баку и Ашхабадом по поводу месторождений в центре Каспия.
Иногда складывается впечатление, будто Туркменистан уже смирился с потерей для себя Азери и Чирага, что для него теперь важнее судьба Сердара. Чираг, как известно, активно эксплуатируется, и Ашхабад вполне мог бы через международные суды добиваться хотя бы частичной материальной компенсации от добывающих там нефть компаний. Но в Ашхабаде, видимо, считают излишней судебную волокиту, ибо, как заметил корреспонденту "НГ" один из членов туркменского правительства, "богатств Каспия хватит на всех, для нас важнее не испытывать лишний раз на прочность и без того пошатнувшееся доверие между нашими странами". А другой высокопоставленный чиновник кабинета министров Туркмении выразился хотя и в том же духе, но куда более резко: "С азербайджанским народом нам делить нечего, и мы готовы немного подождать, пока он выберет себе более дальновидного президента".
Вторым камнем преткновения в туркмено-азербайджанских отношениях стала разница подходов к некоторым аспектам плана прокладки Транскаспийского газопровода. И вновь высокая дипломатия в Баку выступила в защиту корпоративных интересов. Поначалу проект, рассчитанный на ежегодную транспортировку газа из Туркмении в Турцию и далее в Европу, встретили на западном берегу Каспия как нежданное вознаграждение за удачное географическое расположение, ведь ежегодная перекачка 30 млрд. куб. м топлива сулила неплохие транзитные дивиденды. Но открытие запасов газа на азербайджанском шельфе Каспия привело к возникновению очередного "миража", за которым скрылось реальное положение дел. И напрасно некоторые эксперты в самом Баку охлаждали не в меру горячие головы, утверждая, что в лучшем случае Азербайджан сможет экспортировать свой газ только через 6-8 лет. Власти заявили, что теперь они согласны на прокладку по своей территории "трубы" из Туркмении лишь в том случае, если последняя уступит Баку 50% мощности газопровода.
Между двумя южными столицами СНГ началось новое перетягивание каната, теперь уже Транскаспийского. Ашхабад доказывал, что как инициатор проекта он рассчитывал именно на поставку 30 млрд. куб. м, поскольку только в этом случае может надеяться на экономическую эффективность затеи. Затем Сапармурат Ниязов решил все же пойти на уступку "находящемуся в тяжелом финансовом положении Азербайджану", согласившись выделить Баку квоту в "Транскаспии" объемом в 5 млрд. куб. м. И если сам Гейдар Алиев вынужден был-таки прислушаться к резонам Туркменбаши, что подтвердил ему лично во время недавнего телефонного разговора, то уже через пару дней азербайджанского президента фактически дезавуировал Ильхам Алиев, являющийся, как известно, вице-президентом Государственной нефтяной компании Азербайджана. Сын президента заявил, что его страна "будет настаивать" на предоставлении ей возможности транспортировать ежегодно по Транскаспийскому трубопроводу 8 млрд. куб. м газа.
Ашхабад некоторое время находился в раздумьях, видимо, не находя ответа на вопрос, кому же сегодня в Баку можно верить и кто там главнее - по-прежнему отец или теперь уже сын. А потому здесь не стали комментировать высказывания возможного наследника бакинского престола, а решили дождаться приезда главы компании "Пи-Эс-Джи", являющейся оператором Транскаспийского проекта. Эдвард Смит прилетел как раз из Баку и, по идее, должен был прояснить ситуацию во время вчерашней личной встречи с туркменским президентом.
Перед тем как войти в кабинет Сапармурата Ниязова, Эдвард Смит излучал оптимизм, заявляя журналистам, что все проблемы будут решены и в выигрыше окажутся и Баку, и Ашхабад. Он еще не знал, что его ожидает далеко не теплый прием. Туркменбаши, рассмотрев новые предложения представителей консорциума, которому месяц назад был продлен срок полномочий, не нашел в них ответов на многие конкретные вопросы, волнующие Туркмению. Это касается и объемов экспорта газа, и условий предварительного финансирования, и сроков начала строительства.
Сапармурат Ниязов выразил недовольство тем, что "четкая и прозрачная позиция Туркменистана" "не встретила адекватного подхода со стороны партнеров". Туркменбаши упрекнул последних в "постоянном отходе от заранее согласованных условий и сроков", привнесении в проект новых компонентов, "создающих барьеры на пути к его реализации".
"Мы имеем все возможности для ежегодного экспорта до 120 млрд. куб. м газа, - подчеркнул Ниязов. - Исходя из этого и обуславливаем свое право на сохранение первоначально согласованных объемов поставок туркменского газа как на турецкий, так и на европейский рынки".
Делегация "Пи-Эс-Джи" попросила у главы Туркмении дополнительное время на представление ему новых предложений. Оставляя такую возможность консорциуму, Ниязов тем не менее заметил, что со своей стороны будет продолжать вести переговоры с другими партнерами по экспорту туркменского газа по имеющимся трубопроводам на российском и иранском направлениях.
Эдварду Смиту нужно вновь пересекать Каспий, чтобы в очередной раз попытаться убедить азербайджанские власти в том, что транзитная "синица" лучше экспортного "журавля".
