ВСЕ ЭТО УЖЕ БЫЛО...

НА ПЕРВЫЙ взгляд нынешняя реакция недавних западных партнеров Москвы на действия российских властей в Чечне выглядит лицемерной и заставляет говорить о двойных стандартах. Кремль утверждает, что проводится антитеррористическая операция. Борьба с терроризмом есть действие знаковое, свидетельствующее о принадлежности к цивилизованному миру. Между тем Брюссель и Вашингтон угрожают России политической и финансово-экономической изоляцией, что после событий вокруг Югославии выглядит особенно предвзято.

Однако всего этого вполне можно было ожидать. Тем более что похожая ситуация однажды уже имела место в бывшем Советском Союзе. До определенного момента Михаил Горбачев был любимцем Запада, но отношение к нему стало постепенно изменяться в конце 80-х гг. И было это вызвано событиями, связанными с армяно-азербайджанским конфликтом. После того как в феврале 1988 г. армяне Нагорного Карабаха начали мирные акции за присоединение своего края к Армении, в Азербайджане стали происходить регулярные и кровопролитные армянские погромы. Массовые убийства, насилия и надругательства над армянами в Сумгаите, Гяндже, Баку и других населенных пунктах Азербайджана были типичным проявлением организованного террора. Меры, предпринимаемые местными и центральными властями для "наведения порядка", вызвали сперва недоумение, а затем и разочарование Запада в Горбачеве. Поначалу силы правопорядка регулярно, говоря словами последнего генсека, "опаздывали на 2-3 часа". Со временем подразделения МВД совместно с азербайджанским ОМОНом приступили к реализации операции "Кольцо", суть которой заключалась в целенаправленном выдавливании армянского меньшинства из мест его постоянного проживания. В результате более 350 тысяч бывших жителей Азербайджана стали, пользуясь современной изящной терминологией, "вынужденными переселенцами", каковыми, кстати, являются и до сих пор. Армян не удалось изгнать лишь из Карабаха. Не удалось потому, что там началась полномасштабная война, ставшая следствием непродуманных и конъюнктурных действий советской власти.

Именно неадекватность предпринимаемых мер реально складывающейся ситуации в первую очередь и породила на Западе ростки недоверия к "перестройке", "гласности" и их инициатору. Нечто подобное при всей несхожести обстоятельств происходит и сейчас. Заметим, что до сих пор с Запада не раздалось ни одного упрека в адрес Москвы в связи с ее усилиями по искоренению терроризма. Напротив, необходимость этих усилий не только признается, но и приветствуется. Басаева с Хаттабом никто не защищал и защищать не собирается. Однако методы и масштабы операции явно выходят за рамки того, что международное общество соотносит с понятием "антитеррористической акции". Знаменитый ультиматум засевшим в Грозном боевикам лишь усугубляет это обстоятельство. Ведь в так называемом предупреждении военных сказано, что жители, не успевшие выйти из города до определенного срока, приравниваются к боевикам. Со всеми вытекающими последствиями. Это все равно как если бы захваченные и удерживаемые террористами заложники (а есть данные, что боевики не выпускают жителей, создавая себе "живой щит") были приравнены к террористам и им бы угрожали уничтожением, если они не сумеют сами себя освободить до начала антитеррористической акции. Все дело в том, что таких "антитеррористических акций" не бывает. Никакая антитеррористическая акция не предусматривает заведомых потерь среди жертв террора.

Кажется, международный имидж России может пасть жертвой терминологической путаницы и неуклюжих упражнений военно-полевой филологии. Было бы не только честнее, но и намного выгоднее и правильнее с самого начала признать, что центральная российская власть ведет на Северном Кавказе локальные боевые действия, ограниченную войну, целью которой является ликвидация бандитского, террористического образования, первой жертвой которого является чеченский народ. Война, увы, предполагает жертвы, в том числе и среди мирных жителей. И в этом случае стремление российских военных минимизировать эти жертвы выглядело бы совсем по-иному. Именно так поступил Запад, осуществляя информационное обеспечение своих акций на Балканах. Этот опыт почему-то остался невостребованным.