Наталья Айрапетова МНОГО шума наделало недавнее сообщение об обращении президента Ингушетии Руслана Аушева в ООН - в реальности же оказалось, что правительство автономной республики просто обратилось в московский офис УВКБ ООН, который в течение нескольких лет работает в России и недавно оказал помощь Дагестану для перемещенных лиц на сумму 200 тыс. долл. С другой стороны, по словам заместителя руководителя ФМС Юрия Бирагова, ему позвонил представитель московского офиса УВКБ ООН Виктор Андреев и сам предложил помощь от имени этой международной структуры. И сегодня в УВКБ ООН анализируют, какую именно помощь оказать покинувшим Чечню и на сколько человек она должна быть рассчитана. По данным МЧС, сегодня в Ингушетии около 80 тысяч беженцев из Чечни.
В разговоре с обозревателем "НГ" Юрий Бирагов сказал, что, по данным на 29 сентября, можно говорить максимум о 40 тыс. беженцев (понятно, что эта цифра будет меняться) и прогнозы Аушева о том, что к концу этой недели в Ингушетию хлынут чуть ли не 200 тыс. человек, ему представляются явным преувеличением, как и само объявление о "гуманитарной катастрофе". Кстати сказать, сам термин "гуманитарная катастрофа" явился изобретением администрации США в тот период, когда агрессия НАТО против Югославии сопровождалась информационной войной против этой страны, и относился только к одной этнической общности (гибнущие и сегодня сербы в этот термин по-прежнему не "вписываются"). Из этого можно сделать вывод, что некоторые российские СМИ, подхватившие этот термин (вместе с нашими правозащитниками, весьма избирательно и только в определенных ситуациях отстаивающими "права человека") и, мягко говоря, некорректно использующие его совершенно в другой политической ситуации, активно участвуют в информационной войне против России, развязанной западными спецслужбами, - и в первую очередь против ясной политики российской власти по отношению к террористам и бандформированиям.
Сходство между войной против Югославии и сегодняшней информационной войной против России одно: в обоих случаях беженцы используются как козырь в новых обвинениях России, начиная от финансовых скандалов с отмыванием грязных денег в зарубежных банках и кончая обвинениями в нарушении прав человека. Отсюда и громкие призывы внутри России и за ее пределами немедленно прислать в Россию международных наблюдателей из различных международных структур, которые с особенным энтузиазмом всегда работают на Северном Кавказе.
В контексте же сегодняшней стратегии и информационной войны против Российской Федерации, когда американские официальные лица вместе с западными спецслужбами готовы уже контролировать ежедневно и Центробанк, эти призывы не могут квалифицироваться иначе как вмешательство во внутренние дела суверенной страны. Нелишне ежедневно напоминать и российским, и западным структурам слова премьера о том, что Россия в состоянии сама справиться со своими проблемами, - и хотелось бы верить, что эта формула может быть вполне жизнеспособна и во всех других ситуациях.
Безусловно, обстановка в Ингушетии сложная, как и на всем Северном Кавказе, поскольку потоки чеченских беженцев устремляются и в другие районы России. Руководитель ФМС Владимир Каламанов вместе с другими сотрудниками федеральной службы пробудет в Ингушетии до субботы, чтобы на месте определить реальное количество внутренне перемещенных лиц, а также спрогнозировать возможное расселение этой категории граждан в регионах РФ. Более двух тысяч беженцев принял недавно Дагестан. Их расселили в Кизлярском и Ногайском районах.
Не исключено, что в предполагаемых переговорах с Масхадовым будет затронут и такой аспект проблемы, как смягчение санитарного режима для беженцев из Чечни, часть из которых устремилась в Моздок, а часть самостоятельно пробирается в центр России. Правда, Ставропольский край вряд ли смягчит свой режим. Сегодня он закрыт для выходцев из Чечни по вполне понятным причинам. Во-первых, число вынужденных переселенцев тут достигло уже 50 тыс., а во-вторых, после терактов в Волгодонске, Буйнакске и Москве и при постоянных "набегах" со стороны Чечни на этот регион никто не может в нынешней ситуации поручиться за терпимость населения. Что же касается подозрительных лиц, не прошедших регистрацию и миновавших КПП на административной границе с Чечней, то их выявление - прямая обязанность правоохранительных органов, и по этому вопросу ФМС провела оперативную встречу с работниками МВД РФ.
В качестве козыря чеченской стороной сегодня используется положение русских, оставшихся в Чечне: по словам Аслана Масхадова, от бомбежек страдает прежде всего русское население, численность которого якобы составляет 100 тыс. человек. (Последнее представляется маловероятным, т.к., по оценкам специалистов и официальных лиц, число русских в Чечне на протяжении последних 20 лет не превышает 20-30 тыс.) Похоже, это единственный случай, когда чеченская сторона вспомнила о русском населении.
В течение последних трех дней беженцам из Чечни была оказана помощь продуктами и всем необходимым из резервов ФМС, находящихся в Нальчике и Гагарине. По мнению Юрия Бирагова, ситуация вполне контролируется, так как территориальные структуры ФМС выполняют свою главную задачу - организуют учет граждан России, оказавшихся в экстремальных ситуациях. Многое, по его словам, будет зависеть от хода военных действий и того реального срока, когда беженцы из Чечни смогут вернуться домой. Однако специалисты по миграции не исключают и другой вариант, крайне нежелательный - связанный с необходимостью определять, в какие регионы России придется направлять чеченских беженцев, если военные операции против боевиков продлятся больше месяца.
Дарья Гармоненко