Наталия Григорьева
«Лукавый» – кино, достаточно умело играющее на первобытных, необъяснимых страхах.
Кадр из фильма
Режиссер фильма «Лукавый» – относительно опытный хоррор-мейкер Уильям Брент Белл, снявший дилогию «Кукла» и картину «Дитя тьмы: Первая жертва» и, судя по фильмографии, увлеченный темой демонических детей и связанных с ними жутковатых историй. В этот раз в центре сюжета оказывается маленькая девочка, однако уже в большей степени в качестве жертвы – хотя элемент одержимости все же присутствует. Основной же темой становятся не столько очередная страшилка или мистическая история, а вполне конкретное противостояние христианской религии и язычества.
Молодая семья – муж с женой и их дочка – обживается в удаленной деревушке. Мама Ребекка (Таппенс Мидлтон) служит викарием в местном приходе, жители послушно ходят на проповеди, но вместе с тем активно готовятся к грядущему празднику сбора урожая. Древняя традиция предполагает гулянья в костюмах и театрализованное представление, в ходе которого изгоняют злого духа. Дочка Ребекки также мастерит себе наряд с крыльями и венком и радостно сливается с толпой горожан, которые постепенно перемещаются с площади на опушку леса – там горят костры и водятся хороводы, знаменующие успешное изгнание злого духа и будущее плодородие и благополучие. В какой-то момент викарий с мужем теряют дочку из виду – ее уводит в лес кто-то из ряженых. Полиция начинает вялое расследование, а местные ведут себя все более странно – твердят о каких-то ритуалах, о призрачном черном амбаре, о том, что демон с праздника реален. Искать девочку никто не спешит – кроме матери, которая верит, что ее любовь будет сильнее любых верований.
Метафорическое сражение за душу ребенка разворачивается в колоритных декорациях неназванного поселения, не уступающего в своей хтонической мрачности деревушке из «Таинственного леса» Шьямалана или поселению из «Солнцестояния». Сюжет тоже оказывается не очередной предсказуемой историей про секту и таит несколько твистов, хотя весь ужас тут скорее в атмосфере, наполненной религиозным страхом. Сцены со зловещими обрядами сменяются не менее леденящими душу диалогами, в ходе которых обычные люди проявляют признаки одержимости и видят невидимое. Как тут не сойти с ума – и Ребекка и впрямь пребывает на грани, особенно от ощущения собственной беспомощности и лицезрения бездействия окружающих.
Остается молиться – и продолжать искать. Конечно, помимо мистики в фильме есть и вполне реальная драматическая линия, пусть и прорисованная пунктиром. Эта недосказанность – в семье героев явно есть какой-то надлом, их отношения далеки от идеальных, что сказывается и на ребенке – рождает дополнительный слой. Отчужденность сменяется единением перед лицом общего горя – оказывается, что любовь все же есть, теплится. На первом же плане – материнская самоотверженность, перед лицом которой не устоит никакой древний демон. К слову, нарисованный весьма впечатляюще. Графики в картине не так уж и много, но та, что есть, заслуживает похвалы – никаких выскакивающих из-за угла монстров, но постоянное ощущение их гнетущего присутствия, которое материализуется лишь в самом финале.
«Лукавый» – кино не выдающееся, но достаточно умело играющее на первобытных, необъяснимых страхах перед непостижимым и древним, связанным как с верой, так и с верованиями, которые способны захватить умы и подменить реальность. При этом картина не выглядит каким-либо церковным манифестом и ничего не навязывает, оставаясь прежде всего драмой об испытаниях, выпавших на долю семьи, и их вынужденном противостоянии сложившейся общине, где они оказываются чужаками. И вместо того чтобы становиться своими и принимать правила, игру всегда можно перевернуть – было бы ради чего.
