Судный день после войны. В Москве показали фильм про Голду Меир

Голда Меир подает генералам пример выдержки в критической ситуации. Кадр из фильма «Голда. Судный день». 2023

В российской столице открылся 8-й Московский еврейский кинофестиваль (МЕК) показом фильма «Голда. Судный день». Напряженная драма о наиболее трудных днях в политической жизни премьер-министра Израиля Голды Меир, случившихся полвека назад, удивительным образом резонирует с настроениями, которыми охвачен мир в наши дни. На журналиста «НГ», оказавшегося в кинозале в роли рядового зрителя, наиболее яркое впечатление произвели звуки войны, усиленные мощной акустической системой огромного премьерного зала кинотеатра «Октябрь».

Премьерному показу предшествовала динамично проведенная церемония открытия под водительством продюсера фестиваля Егора Одинцова. Компанию ему составили актер и председатель жюри Леонид Ярмольник и председатель попечительского совета раввин Александр Борода. Все прошло спешно, потому что возникли некоторые организационные проблемы с местами. «Покупка билетов гарантирует посадку», – объявил в связи с этим со сцены Одинцов, и зал взорвался хохотом. Еще зрители почему-то смеялись, когда Ярмольник сказал, что не ожидал увидеть в московском кинозале так много евреев в эти дни.

В основе сюжета премьерной киноленты британско-американского производства «Голда. Судный день» – 18 дней октябрьской войны 1973 года, иначе называемой войной Судного дня, потому что началась она во время главного еврейского религиозного праздника Йом-Кипур. Во главе правительства стояла Голда Меир. Израиль тогда почивал на лаврах после победоносной шестидневной войны 1967 года. Были захвачены Голанские высоты и Синай. Сирия, Египет и Иордания жаждали реванша, и все чувствовали, что новая война неизбежна.

Однако политические обстоятельства сложились таким образом, что Израиль оказался не готов к нападению. Трудовая партия, которой руководила Меир, только что выиграла выборы, сделав ставку на обещания безопасности. На Суэцком канале были выстроены мощные укрепления, которые казались непреодолимыми. Соперничали между собой военная и политическая разведки. Глава военных разведчиков Элиа Зеира отключил прослушку переговоров руководства сирийцев и египтян, потому что ему было важно доказать свою правоту перед МОССАД, по данным которого нападение должно было состояться 6 октября, в Йом-Кипур, или Судный день.

В центре сюжета – разбирательство комиссии Кнессета в 1974 году обстоятельств, предшествующих нападению арабов, и причин, почему израильское правительство во главе с Голдой Меир оказалось не готово к неизбежной войне. Так что еще и этот день становится для героини «судным», и в этом прямой смысл названия фильма. Впрочем, есть еще и суд истории, и для него предназначено все то, что показывает в своей картине режиссер Гай Натив.

В ленте немало психологически напряженных моментов, и один из них – когда герой шестидневной войны, занимающий пост министра обороны, Моше Даян паникует из-за прорыва сирийцами северного фронта. Он наблюдает с вертолета за танковой битвой, и в его единственном глазу отражается адская картина пылающей равнины. Даян вне себя появляется на заседании кабинета и срывающимся голосом сообщает, что дал приказ готовиться ядерному центру в Димоне. Это означает – применить атомное оружие. Голда Меир отстраняет министра от командования и отдает полномочия главнокомандующего начальнику генштаба Давиду (Дадо) Элазару, сохранившему присутствие духа.

Драма Голды Меир как политического деятеля в критический для страны момент – она уже готова к поражению Израиля и самоубийству – разворачивается на фоне личностного кризиса. Пожилая женщина, на публике она властно распоряжается генералами, а наедине с собой превращается в «а идише мамэ», мать всего еврейского народа. Во время контратак Армии обороны Израиля она слушает переговоры военных в радиоэфире, команды генералов «Ни шагу назад!», крики о помощи боевых офицеров, плач солдат – и до крови впивается ногтями в ладони. Все эти эмоции удается, на взгляд журналиста «НГ», передать британской актрисе Хелен Миррен, исполнившей главную роль.

Были в фильме и моменты, на которые зал отзывался смехом. Так зрители прореагировали на реплику Голды, обращенную к молодому Ариэлю Шарону, который задумал танковый прорыв в тыл египтян, не считая нужным задуматься о возможных людских потерях: «Любая политическая карьера завершается крахом». Дело в том, что за каждым генералом в израильском правительстве стояло свое политическое движение, и военные думали не столько об угрозе для страны, сколько о том, чтобы обойти союзников по правящей коалиции.

Еще москвичей развеселила сцена, в которой Голда угощает американского госсекретаря Генри Киссинджера борщом, который приготовила ее кухарка, пережившая Холокост. При этом Меир и Киссинджер, израильтянка и американец, и оба евреи, разговаривают о Толстом и Достоевском. Израильская премьер в исполнении Миррен стоит в позе заботливой бабушки, пока американец, прилетевший в Тель-Авив, чтобы склонить Израиль к переговорам, не берет в руки ложку. Так Голда показывает главному дипломату сверхдержавы, что думать надо о людях, а не о политических интересах. Тем не менее Америка спасает от израильских танков политическую судьбу своего протеже, египетского президента Анвара Садата, и Каир получает обратно Синай, а сирийский лидер Хафез Асад, поддерживаемый Советским Союзом, остается ни с чем.

Каждая из сцен, в которых Голда Меир принимает решения на заседании правительства, перебивается кадрами жестоких боев, воплощающих в мыслях героини эти решения, и премьер постоянно записывает в книжечку цифры потерь после каждой военной операции. И когда на слушаниях парламентской комиссии ее спрашивают, знает ли она, сколько погибло израильтян из-за ошибок правительства, она достает свои записи и говорит, что будет помнить о них до конца своих дней. То есть до последнего, Высшего суда, перед которым должен предстать каждый человек.