Наталия Григорьева
Герои фильма Петра Тодоровского выясняют, кто здоровее. Кадр из фильма
В прокат выходит новая работа Петра Тодоровского – картина «Здоровый человек», в которой Никита Ефремов играет спортивного телеведущего, ставшего свидетелем страшного преступления и после этого ушедшего с головой в волонтерство. В ущерб собственной семье – жене в исполнении Ирины Старшенбаум, которой приходится теперь в одиночку справляться с бытом, ребенком и новой беременностью. И пытаться всеми силами понять и принять мужа. Кинообозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА расспросила Ирину СТАРШЕНБАУМ о том, как она относится к волонтерству и помощи другим людям, почему им с Никитой Ефремовым легко играть мужа и жену и кто по-настоящему здоровый человек в фильме «Здоровый человек».
– Если посмотреть на вашу фильмографию, точнее на некоторые недавние роли, складывается ощущение, что вам стали интереснее психологические истории и фильмы, так или иначе связанные с темой ментального здоровья. Верное ли это наблюдение? И если да, то почему?
– Мне стал важен поиск, и человеческий, и актерский, и когда он происходит у персонажа, потому что людям – в том числе актеру в процессе работы – интереснее, наверное, исследовать себя. Просто читать написанный текст и органично его произносить мы все научились, а сейчас такая стадия в карьере, когда хочется погружаться в материал, соответствовать ему, чтобы материал был вызовом. По крайней мере у меня сейчас такой период. Потому что если ты перестаешь учиться чему-то, то твоя профессия, мне кажется, перестает быть тебе интересной. Так что я с удовольствием погружаюсь дальше.
– И как вы погружались в «Здорового человека»? Как искали свою героиню?
– Мы с Никитой Ефремовым очень много разбирали вместе, потому что у нас парная история. Мы сразу обговаривали, например, что наши герои – публичные люди, они ведущие, то есть довольно нарциссического склада личности. При этом состоявшиеся люди, живущие семьей, в которой вроде бы все хорошо. Но на самом деле – нет. И интересным был как раз наш совместный поиск тех точек, где они друг другу врут, где себе врут, то есть всех психологических мотиваций. Такой театральный, можно сказать, разбор ролей. Обычно я готовлюсь к роли одна, но, когда пятьдесят процентов роли - твой партнер, мне важно проработать это вместе. Но вот Петр Валерьевич любит больше спонтанности и просил нас не переборщить. Но для этого он точно не тех артистов взял (смеется). Мы оба очень любим подготовительную работу.
– У вас с Никитой на данный момент уже два фильма, где вы играете мужа и жену, – «Здоровый человек» и уже вышедшие «Сестры». Помогает ли опыт совместной работы над одним проектом на других съемках?
– На самом деле это в «Здоровом человеке» мы впервые играли вместе, а потом уже были «Сестры». Но вообще это здорово, когда у актера есть партнер, с которым они пересекаются в разных проектах. Прекрасно, когда ты уже знаешь партнера, когда это уже твой друг, знаешь глубину, на которую ты с ним можешь рассчитывать. Потому что для установления доверия нужно время – у нас с Никитой оно уже есть, есть бэкграунд, есть темы, которые мы можем открыто обсуждать, что очень важно, особенно когда приходится играть мужа и жену.
– Если вернуться к разговору о подготовке к роли – изучали тему волонтерства, которая становится в «Здоровом человеке» одной из основных?
– Мне как раз для моей роли это было не нужно. У меня, наоборот, история про женщину, которая не понимает, почему нельзя сначала спасти себя и свою семью, а потом уже спасать всех остальных. Поэтому я намеренно не стала погружаться в мир волонтерства и сосредоточилась на теме семейных отношений.
– А в вашей реальной жизни есть место благотворительности? И насколько в этом вопросе вы схожи по взглядам и отношению со своей героиней?
– Есть благотворительные проекты, которые я поддерживаю, – например, фонд «Подари жизнь». Еще мне нравится фонд «Антон тут рядом». Если что-то мне откликается, та или иная идея или миссия, то я с удовольствием принимаю участие, а если нет – то я не тот человек, который будет себя заставлять делать добрые дела. Прислушиваюсь к себе, и в этом, возможно, мы как раз и совпадаем с моей героиней.
– Как вам кажется, найдет фильм отклик у широкого зрителя? И чем именно он может зацепить?
– Неожиданным образом «Здоровый человек» уже стал народным кино. Не понимаю, как это произошло, мы шутили, что, кроме нас и Петиной жены, никто не посмотрит. Потому что тема взята интересная, но нишевая, и она оказалась близкой большому количеству людей. Поэтому, думаю, картина получила широкий отклик. Петя сумел сделать ее для людей. Читаешь сценарий и думаешь: «Вау, какое интересное авторское кино, поедем с ним на фестивали». А смотришь в зале – и оказывается, что персонажи очень народные. Например, моя героиня – мать двоих детей, терпящая и ждущая мужа, который потерял себя. Для меня было открытием, что в принципе Петру Валерьевичу я пришла в голову как исполнительница, потому что я себя никогда не представляла в таком образе, он для меня совершенно новый. Но прекрасно, что пошла на риск сыграла – мне очень понравилось, что получилось. Это я не себя сейчас хвалю, я хвалю Петю за то, что он придумал этот образ, увидел в нем меня, и мы вместе создали персонажа, которого я до этого не играла.
– Кто все-таки в картине по-настоящему здоровый человек?
– Вообще-то никто, наверное. Хотя Петр Валерьевич говорит, что как раз моя Майя – самый здоровый человек. Но она тоже порой довольно манипулятивна, она поддавливает мужа, она – жертва обстоятельств, которая верит, надеется и ждет. Но, возможно, у нее есть вторичная выгода – быть немного инфантильной, не отвечать за свою судьбу и не заниматься своей собственной жизнью, а всегда переносить ответственность на мужа. То есть она напрямую об этом, конечно, не говорит, но подразумевает. Получается замкнутый круг: она недовольна, он чувствует себя виноватым, закапывается все глубже, а она все больше чувствует себя героиней и святой женщиной, подкармливает свое эго. Выглядит при этом как настоящая русская женщина, которая всегда ждет своего мужчину. Но мы-то понимаем, что происходит.
– Здоровый человек – это равнодушный человек? Такая мысль звучит в фильме, согласны с ней?
– Я не думаю, что дело в равнодушии. Эмпатия и помощь другим людям – это важная часть жизни. Скорее здоровый человек осознает свои мотивации, понимает, зачем он совершает тот или иной поступок. Я стала задумываться, занимаюсь ли я так называемым спасательством, добрыми делами, чтобы извиняться за что-то, или же это искреннее стремление помочь, просто потому что я хочу и могу. Здоровый человек – это тот, кто способен здраво оценить свои возможности, свою ответственность, не будет прыгать выше своей головы. Потому что если ты не спас еще себя, то как ты можешь спасти другого?
– Что такое, на ваш взгляд, женское кино?
– Для меня фильм «Сестры» – вот это женское кино. Это фильм про права женщин и про нарушение границ по отношению к женщине. В этом смысле женское кино для меня – это то кино, которое дает возможность рассмотреть паттерны, которые существуют в отношении женщины со стороны общества. Для кого-то это может быть история про помады и платья, что тоже неплохо, легкость какая-то должна присутствовать. Но я немножко испорченный кинематографом человек, и для меня «Сестры», то есть постхоррор про домашнее насилие, – это мое женское кино. Потому что эта история – про сестринство, про объединение женщин – и на этапе съемок. Когда я смотрю это кино, оно во мне что-то пробуждает, заставляет чувствовать и расширяет мое понимание, кто такие женщины, как мы можем объединяться и поддерживать друг друга.
– Можете рассказать немного об иностранных проектах, в которых вы работали, – у вас было несколько недавно, насколько я понимаю?
– Один проект уже вышел – это фильм немецкого режиссера Томаса Штубера. Очень авторское кино, три новеллы по рассказам писателя Клеменса Мейера, с которым режиссер вместе писал сценарий. Называется «Темные спутники», про пары, которые случайно встречаются и обретают какую-то непродолжительную связь, дружбу или любовь. И есть еще один грядущий проект, который теоретически должен выйти в этом году, – это фильм Майкла Уинтерботтома под рабочим названием «Земля обетованная». Как будет в итоге называться, я, наверное, пока не могу говорить.
– И как вам этот опыт? Насколько он отличается от опыта работы в российском кино, и что он вам дал в итоге?
– Я бы не судила по Майклу, потому что он снимает довольно специфическое авторское кино, и то, как он это делает, отличается даже от голливудской манеры работы. Он британский панк, который любит импровизацию, любит что-то менять, удивлять зрителя – весьма неординарный постановщик. Он умеет придумать необычную или скандальную тему и талантливо раскрыть ее, направляя актеров. И мне было безумно интересно с ним работать как с художником, потому что он для меня открыл кино с какой-то новой стороны. И открыл меня как актрису миру, и после этой работы я чувствую, что очень сильно выросла и могу адаптироваться под многое. Я играла сразу на двух языках, на английском и на иврите, и график был очень интенсивным, с одним выходным. Сложная ступенька в карьере, и я ее взяла. И после нее я могу быть увереннее в своих желаниях, в своих взглядах, в понимании того, что я хочу, а чего не хочу, – в общем я стала профессиональнее.
