Наталия Григорьева
Анна де Армас пытается воплотить болезненное расщепление личности своей героини. Кадр из фильма
В Сети появилась «Блондинка» Эндрю Доминика – впервые показанный в конкурсе Венецианского фестиваля и вышедший на платформе Netflix фильм о жизни Мэрилин Монро с Анной де Армас в главной роли. Трехчасовой байопик, в котором реальность переплетается с вымыслом, снят по одноименному роману американской писательницы Джой Кэрол Уотс и испытывает зрителя на прочность – авторы предлагают погрузиться во внутренний мир голливудской дивы, иногда слишком буквально.
В пылающей от лесных пожаров Калифорнии 1933 года мать Глэдис (Джулианна Николсон) с маленькой дочкой Нормой Джин мчится сквозь дым по шоссе. Женщину, явно перебравшую с алкоголем и веществами, останавливает полицейский кордон – коп убеждает вернуться домой, она же настаивает, что на Голливудских холмах, в огнеупорном доме, ее ждет отец ребенка. Прорваться в итоге не получается, и, оказавшись вновь в своей крошечной квартире, Глэдис в порыве бреда и гнева пытается утопить девочку – причину ее трагического одиночества – в горячей ванне. Норма Джин спасается и в итоге оказывается в приюте, а ее мама – в психиатрической клинике. Спустя много лет они встретятся вновь в той же больнице, только вместо темноволосой малышки навестить маму приходит повзрослевшая эффектная блондинка (Анна де Армас), которая теперь называет себя Мэрилин Монро и держит в руках кипу журналов со своими фотографиями на обложках. И вот-вот станет кинозвездой.
Головокружительная карьера, впрочем, не в фокусе – Эндрю Доминик делает упор на личную жизнь актрисы, отделяя ее черно-белым цветом видеоряда от цветной голливудской и разделяя Норму Джин и Мэрилин Монро в сознании героини. Которая хочет простой жизни, но вынуждена плыть по стремительному течению славы со всеми вытекающими последствиями: тут и беспощадный харрасмент продюсеров, и романы без любви, и таблетки, которые и превращают разбитую, уставшую, невротичную, царапающую себе лицо и срывающую съемки девушку в сияющую блондинку с постеров и красных ковровых дорожек.
Череда мужчин – от сына Чарли Чаплина до президента Кеннеди, романы с которыми стали неотъемлемой частью мифологии, и череда абортов и выкидышей, на которые зрителю предстоит смотреть в прямом смысле изнутри. Героиня бесконечно беседует не только сама с собой и с отцом, которого никогда не видела, – она зовет каждого нового любовника «папочка» и заливает слезами якобы регулярно приходящие от реального папочки исповедальные письма, – но и с зародышами у себя в животе. Эта натуралистичная и дискомфортная внутриутробная драма становится сюжетообразующей и определяющей для образа героини в «Блондинке». Авторы, конечно, не изобретают колесо, считать Мэрилин Монро непонятой, человеком начитанным и глубоким, актрисой, которая стремилась на большую драматическую сцену, но которую никто не воспринимал всерьез из-за внешности, предлагая сексуализированные роли недалеких красоток, – своего рода общее место. Не значит, что не правда, но и давно не откровение, которое Доминик возводит в статус высокохудожественной трагедии.
Тут все говорят с многозначительными паузами, камера делает кульбиты, а картинка прикидывается едва ли не документальной хроникой. Визуальное сходство с прототипами действительно впечатляет, но все эти ожившие фотографии вплоть до посмертных навевают разве что скуку – очевидностью такого приема для пусть и частично биографической ленты. Несмотря на то что фильм нельзя назвать подробным, так как за кадром остаются целые десятилетия, а общий тон всю дорогу надрывный и фатально-летальный, история очень размазана, растянута и занудна. Как одна, заевшая еще в самом начале нота или пластинка.
Безотцовщина и бездетность, эксплуатация и самоуничтожение, все эти темы застывают слезами в глазах Анны де Армас, которая играет болезненное расщепление личности. Ее Монро, сидя в зале на очередной премьере, твердит (все тем же невидимым собеседникам), что существо на экране – не она. А она – Норма Джин, вроде как не сама выбравшая эту невыносимую жизнь в зените славы. Сама или нет – ответ на этот вопрос тоже остается где-то за кадром.
Эндрю Доминику, пожалуй, стоило бы более внятно артикулировать тему раздвоения. Самые мощные сцены – те, в которых врач делает девушке очередной укол, приговаривая, что Мэрилин вот-вот придет. И спустя секунды из зеркала глядит, улыбаясь и сверкая глазами, голливудская блондинка. Конфликт, достойный современных кинокомиксов, что давно уже не упрек, а комплимент – тем более что и хронометраж у «Блондинки» вполне марвеловский.
