Дарья Борисова
Главный герой фильма существует в выдуманном мире. Кадр из фильма «Микулай»
Принципиальной новацией 31-го «Киношока» стало расширение границ основного конкурса – раньше тут показывали фильмы из бывших республик СССР и регионов РФ, а в нынешнем году еще из Ирана и Монголии. А что прикажете делать в 2022 году фестивалю, который всегда был форпостом дружбы кинематографистов из стран СНГ и Балтии?..
«Кинематографисты из Прибалтики, Грузии и Молдовы более не стремятся представить свои фильмы в России, – пишут кураторы основного конкурса. – Грузия и Прибалтика – отрезанный ломоть. Настала пора осознать это и поменять концепцию «Киношока». В этом году мы делаем акцент на слове «международный». Вот почему помимо картин из регионов РФ и стран Центральной Азии в конкурс отобраны фильмы из соседних с Россией стран – Ирана и Монголии». Мол, Центральная Азия – она и так своя, а Иран и Монголия обеспечат истинную международность. В этом неловком пассаже чувствуются обида на коллег (которых фестиваль привечал на протяжении 30 лет), но также и неистребимая стойкость «Киношока»: нужно искать пути выживания в экстраординарных условиях нынешней геополитической реальности. В конце концов анапский «Киношок» – крупнейший после почившего сочинского «Кинотавра» киносмотр в Краснодарском крае, анапчане привыкли к показам на площади, к творческим встречам с любимыми артистами – организаторы «Киношока» их готовят и проводят всегда недежурно, с любовью и уважением.
А «дебют» новых кинотерриторий на 31-м «Киношоке», кстати, вышел ярким – монгольский фильм «Кукушка» получил четыре основных приза: Гран-при, призы за режиссуру, лучшие мужскую и женскую роли. Это действительно прекрасный фильм, которому впору быть включенным в конкурсы главных фестивалей мира. Представителей от него на «Киношоке» не было (до Анапы в этот раз доехали только россияне и режиссер конкурсной картины из Узбекистана). Так что не удалось узнать, как это чудо состоялось и почему оно осталось скрытым от глаз других отборщиков. Между тем его появление в программе «Киношока» символично: фильм Жамьянсурэна Жанчивдоржа представляет собой интерпретацию повести Валентина Распутина «Последний срок». 93-летняя мать семейства слегла и явно собралась помирать, съехались дети, только любимая дочь Уянга запаздывает. Старший сын, в юрте которого и доживает старуха, скрывает от всех, что Уянга погибла, но сердце матери не обманешь. Уянга приходит к матери словно с неба, и после этого видения мать принимает решение уйти – теперь уж точно со всеми попрощалась. Неспешная монгольская «Кукушка» напомнила четырехчасовой фильм турецкого классика Нури Бильге Джейлана «Зимняя спячка», победивший в Каннах в 2014 году. Он был вдохновлен чеховскими произведениями: герои жили свою будничную жизнь, вспоминали старые семейные обиды, никаких катастроф в кадре, а сердце щемило от неизбывности той боли, что близкие походя причиняют друг другу. То же и в «Кукушке» – даже вокруг одра умирающей матери братья и сестры выясняют отношения, городские пытаются просчитать, надолго ли затянется их визит (работа-то ждет!). Таков закон жизни: думать о завтрашнем дне, даже если рядом кто-то умирает. Бесстрастность авторского наблюдения поднимает семейную драму в философские выси и лишает надрыва эту историю одного умирания. После смерти бабушки старинный сундучок переходит к внучке, сложенная юрта грузится на верблюда, караван идет на новое пастбище. Жизнь продолжается.
А вот про отцов – вернее, про их отсутствие – буквально криком кричат их взрослые сыновья в казахском фильме «Братья» Дархана Тулегенова и в «Темботе» Тины Мастафовой (диплом «За кинематографическую страсть, с которой рассказано о надеждах молодого поколения»), выпускницы режиссерской мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском университете. В обоих случаях отцы просто испарились из жизни своих детей и знать ничего о них не хотят. «Братья» – фильм симптоматичный для современного казахского кино, в котором идут процессы вроде тех, что шли в перестроечном российском кино. «Кино социального беспокойства» – этот термин из арсенала советских кинокритиков вполне применим к смелым, даже яростным фильмам из Казахстана, широко представленным в последние годы на мировых киносмотрах. Жюри «Киношока» под председательством режиссера Сергея Снежкина наградило «Братьев» призом за лучший сценарий, но, честно говоря, в этой картине важнее как раз фон, на котором разворачивается действие: очевидное расслоение общества на бедных и богатых, отсутствие «социальных лифтов» у тех, кому не повезло расти в обеспеченной семье – и отсюда самовоспроизводящийся криминалитет. Когда видишь в фильме Тулегенова общежитие для совершеннолетних детдомовцев, понимаешь, откуда ноги растут у казахстанских протестов января 2022 года...
«Тембот» Мастафовой тоже много сообщает о жизни и умонастроениях – только уже в Кабардино-Балкарии, в Дагестане. Это фильм о двадцатилетних парнях из Нальчика, верных друзьях, которые хотят жить достойно, но работы нет, денег на запуск даже мелкого бизнеса нет. Они не работают, а подрабатывают, они растерянны, они не строят планов дальше вечера. Трудно, глядя на них, не думать о том, что именно решила по поводу таких парней жизнь в сентябре 2022-го (тем более что почти все исполнители этих ролей – не профессиональные актеры, а просто мальчишки-студенты из Нальчика). Помимо основной (игровой) части в этом фильме есть документальный «постскриптум»: монтажное «панно» из интервью студентов, молодых жителей Кабардино-Балкарии. Кому-то покажется странной такая подверстка, но во многом именно она «делает» фильм. Из нее ясно, что молодежь (по крайней мере городская) в этой республике просыпается. Осознает, что патриархальная покорность воле старших – не только скрепа, но и путы.Региональное российское кино было представлено на «Киношоке» фильмами из Татарстана и Якутии. Без Якутии теперь вообще редко какой фестиваль обходится, а в Анапе ее посланцем был наиболее именитый представитель «якутского чуда» Дмитрий Давыдов, автор победившего на «Кинотавре»-2020 фильма «Пугало». На «Киношоке» показали его свежую картину «Песни лета» – кумарную экранную инсталляцию в духе экспериментального видеоарта от арт-группировок 90-х годов. «Микулай» молодого режиссера Ильшата Рахимбая снят по пьесе современного татарского классика Мансура Гилязова про жителя кряшенской деревни (кряшены – крещеные татары) Микулая, существующего в выдуманном им самим мире. Понять что-то большее невозможно, фильм грешит ошибками амбициозных дебютантов. Примечательно лишь то, что главные роли в этой практически безбюджетной картине сыграли «федеральные» актеры (это определение режиссера, живущего и работающего в Казани) Виктор Сухоруков, Иван Добронравов и Екатерина Агеева, и этот факт очень важен для создателей.
Еще недавно и в центральноазиатских кинопроектах участие именитых москвичей считалось заведомо почетным, а на тамошних кинофестивалях россиян встречали на максимуме восточного гостеприимства. На «Киношоке» автор узбекского фильма «Наследие» Хилол Насимов дал понять, что показ на российском фестивале по-прежнему очень важен для него, и поведал, что недавно на киносмотре в Севастополе зрители ему говорили: «Давно мы ждали такого, как ваш, советского фильма!» Думается, для обычных зрителей 65+ узбекское «Наследие» – действительно привычное, комфортное кино – душещипательная история про разлученных влюбленных, про подвиг советского солдата на войне. И вообще, никаких артхаусных закидонов, мораль четко артикулирована (живи по заветам предков). Узбекское кино пока бежит от серьезной рефлексии современности, как черт от ладана. Вот смотришь «Наследие» в одном потоке с картинами из соседнего Казахстана и видишь разницу: кинематография одной страны имеет волю и возможность говорить о насущных проблемах общества, а соседи пока ориентируются на каноны «зрительского» советского кино.31-й «Киношок» (он проходил с 23 по 30 сентября) был особым. Зарубежные авторы фильмов не приехали (декларативных отказов не было, но они не приехали), в атмосфере чувствовалась растерянность. Естественно, у устроителей некогда праздничного, многолюдного фестиваля нет «рецепта» проведения тех же церемоний в беспрецедентном контексте новейшей истории. Потому на закрытии все равно пели и плясали: какой-то двойник Михаила Круга, участники шоу «Голос»... Адекватнее всех поступил актер Евгений Ткачук, которому тоже отвели «номер» в программе. Он прочитал стихотворение Юрия Левитанского, в котором есть такие строки: «Отчего ж это чувство такое, что все изменилось, что все по-другому на свете?»
Анапа - Москва
