Где-то – госзаказ, а где-то – госотказ

Фильм «Неволя» основан на реальных событиях. Кадр из фильма

Провести сейчас живой международный кинофестиваль адски трудно. Но устроители «Московской премьеры» уже второй год на фоне пандемии умудряются привозить в нашу столицу гостей из стран СНГ и Балтии. Если в прошлом году головной болью было простроить маршруты (регулярное авиа- и ж/д-сообщение с большинством стран практически отсутствовало), то сегодня существенную часть бюджета киносмотра организаторы вынуждены пускать на ПЦР-тестирование участников – ведь сертификаты о вакцинации нероссийскими вакцинами у нас недействительны.

«Танцы на ужин, танцы на обед, танцы на завтрак – вот и весь секрет!» – пелось в старой песне, а теперь все то же самое впору петь про тесты. В гостевой листовке с расписанием 3-й «Московской премьеры» пункт «ПЦР-тестирование» присутствовал на равных с конкурсными показами, дискуссиями и прочими традиционными фестивальными мероприятиями. Кстати, в своих фильмах кинематографисты пока не спешат рефлексировать издержки пандемии. Разве что Адильхан Ержанов, мрачный пересмешник, продернул борьбу с коронавирусом как новый ресурс манипуляции людьми – в своем очередном кинопамфлете о жизни вымышленного казахского аула Каратас (фильм «Коллективный иммунитет»). Актер Данияр Алшинов, сыгравший в этом фильме лукавого, изворотливого участкового милиционера, награжден призом за лучшую мужскую роль. А лучшей исполнительницей женской роли признана Наталья Степанова из якутского фильма «Вертолет» Михаила Лукачевского – он же стал гран-призером 3-й «Московской премьеры», как несколькими месяцами ранее он стал победителем 30-го «Киношока».

Однако не столько конкурсом полнометражных картин оказался интересен 3-й фестиваль кино стран Содружества, сколько спецсобытиями. Например, в секции «Гала-премьеры» показали фильм «Неволя» Рашида Маликова, снятый по заказу правительства и органов госбезопасности Узбекистана. Он основан на реальных событиях, имевших место в 2019–2020 годах, когда Узбекистан вывозил из Сирии жен и детей своих бывших граждан, подавшихся в ИГ (организация запрещена в РФ) и погибших на чужой земле. Авторами фильма взяты плюс-минус типичные истории людей, которые оказались в Сирии, и в каждом случае это история расплаты за политическую близорукость и отсутствие бдительности. «Провокаторы не дремлют!» – предупреждают заказчики фильма. Именно провокаторы, зловещие вербовщики рисуют хорошим, но наивным узбекским мужчинам ложные картины жизни в «правильном» государстве, где все устроено по законам ислама. Вот мужчины и уезжают в это «чудесное» государство, чтобы там жить, работать и растить детей среди истинных мусульман. Кстати, женщины в этом фильме гораздо мудрее и прозорливее, они предчувствуют обман, опасность, но куда там! Восточная женщина следует за мужем, да еще и ребенка берет. Участь жены шахида авторы фильма представляют в тонах, сгущенных до предела, чтоб уж напугать так напугать: не ходите, дети, в Сирию гулять. «Неволя» – отчетливо агитационный фильм, снятый в расчете на внутреннего узбекского зрителя, а тот уже несколько постсоветских десятилетий смотрит в основном простецкие «народные» фильмы, которые на конвейере штампуют многочисленные частные студии. Такой зритель привык к ясному, занимательному повествованию, четким, однозначным характерам персонажей, и, конечно, такому зрителю нужна мораль! Все эти запросы закономерно учтены, и, кстати, картина грамотно выстроена по ритму, смотрится она легко: заказчикам повезло с исполнителем, режиссером Рашидом Маликовым – выпускником еще советского ВГИКа, автором артхаусных фильмов. Руководство Узбекистана в последнее время явно ставит на кинематограф – отрасль финансируется, в сентябре с невероятной помпой в Ташкенте прошел международный кинофестиваль «Жемчужина Шелкового пути»… А представленная в Москве «Неволя» – любопытный вид госзаказа; картина посвящена не народным героям древности («нациостроителям»), как то бывало в случаях подобных «кинопроектов государственной важности», например, в Казахстане и Кыргызстане, а современным, сегодняшним силам добра.

Устроители «Московской премьеры» также «навели лупу» на еще одно интересное явление, которое только-только оформляется. В программе «Молодое азербайджанское кино» собрали несколько короткометражных и один полнометражный фильм (плюс в основном конкурсе участвовал фильм «Билясувар» Эльвина Адыгозела – он получил приз за лучшую режиссуру; см. репортаж с 30-го «Киношока» в «НГ» от 03.10.21) и предложили присмотреться к нарождающейся киноволне. В этом случае интересно то, что волна эта нарождается в стране, которая никогда не могла похвастаться сколько-нибудь сложившейся национальной киношколой. До недавних пор было так: азербайджанское кино – это отдельные (считаные по пальцам одной руки) режиссерские имена. В отличие от руководства Узбекистана, азербайджанские властители к отечественному кинематографу никакого интереса не испытывают, никаких попыток укрепить киноиндустрию не предпринимают. Представляя свои фильмы на «Московской премьере», молодые азербайджанские режиссеры, продюсеры все как один подчеркивали: наши картины – результат независимого производства. И, кажется, их закономерная злость на равнодушие государства в данном случае экологично перерабатывается в энергию созидания: они учатся, во-первых, кропотливо собирать бюджет по правилам международной копродукции, во-вторых, приобретают навык готовиться к съемкам тщательно, ведь денег в обрез. И волна уже набирает ход: фильмами из небольшой кавказской страны все больше интересуются мировые фестивали. В этом есть доля моды на экзотику (повторим, Азербайджан никогда не присутствовал на карте мирового кино, а любой фестивальный программер рад первым представить новый модный тренд), но если азербайджанцы грамотно используют эту моду, то дивиденды не заставят себя ждать.

А еще один тренд, который высветил нынешний фестиваль, уже из области российских реалий (точнее, московских). На «Московской премьере» практически нет москвичей (я имею в виду коллег участников фестиваля – кинематографистов). В этот раз фестиваль прошел в очень неудачный период – во второй половине декабря, когда уже воцарилась предновогодняя суета, вдобавок все в эти дни завершают многочисленные рабочие процессы. И сразу стало очевидно, что желанием повидаться с соседями, повидать их кино московские кинематографисты не горят.