Кадр из фильма "Колесо удачи и фантазии" / © 2021 Neopa/Fictive
Первая часть 71-го Берлинского фестиваля завершилась: прошли онлайн-показы для прессы и профессионалов индустрии, а жюри назвало победителей конкурсных программ. Такой формат на руку будущим зрителям – как кинотеатральным, так и тем, кто будет смотреть фильмы в залах Берлина в июне, в рамках «живой» части фестиваля – так как есть время определиться с выбором и не пропустить самые значимые картины смотра. Форма стала не только символом фестиваля (как и символом целого года), но и главным словом, которым можно описать программу и ленты, победившие в конкурсе. В румынском «Невезучем трахе» симбиоз формы и содержания создает экспериментальное, новаторское и даже провокационное, но цельное и законченное произведение. В корейском «Вступлении» является определяющим для авторского стиля. В некоторых других работах форма превалирует над смыслом – сама история уступает первенство способу ее рассказывания.
|
Кадр из фильма "Полицейские кино"
/ © No Ficcion
|
Один из самых очевидных примеров – мексиканское «Полицейское кино» Алонсо Руиспаласиоса. Полудокументальное, полупостановочное оно рассказывает о буднях копов – сперва от лица женщины и мужчины полицейских (а еще и пары), далее от них же, но уже в качестве актеров, которые готовятся к ролям полицейских, а потом – их реальных прототипов. Режиссер монтажа фильма Ибран Асуад был удостоен «Серебряного медведя» за художественный вклад, и в каком-то смысле это вполне логично, учитывая довольно путанную и замысловатую композицию и смешение стилей и форматов. Операторская камера сменяется камерой смартфона, более или менее классическое киноповествование уступает место дневниковым исповедям и «говорящим головам». Авторы будто и сами слегка утопают в придуманных ими визуальных изысках и форматах, так что основная идея – тяжкий труд полицейского в стране развитого криминала? – ускользает сквозь пальцы, оставляя не более чем увлекательное зрелище и восхищение работой того самого монтажера, склеившего картинку из кусочков разных мозаик.
Столь же одержим формой и венгерский режиссер Бенс Флигауф, представивший на Берлинале фильм «Лес – я вижу тебя везде». Картина принесла награду за лучшую роль второго плана актрисе Лилле Кицлингер – с ее выступления и начинается история, сложенная из нескольких эпизодов-диалогов, сюжетно никак не связанных друг с другом. В первом девочка (Кицлингер) беседует с отцом, точнее зачитывает ему доклад, который подготовила для школы – о событиях, которые повлекли за собой смерть ее матери. Их разговор, снятый крупными планами, поднимающий неоднозначную тему и порождающий цепочку взаимных обвинений и обид, станет первым в череде нескольких, из которых состроит «Лес». Все как один сняты также крупно – не важны ни локации, ни предыстории, только происходящие здесь и сейчас разговоры, которые трудно объединить даже какой-то одной темой. Разве что каким-то глобальными топиками – отношения, любовь, ненависть, боль, ревность, обида и тд. И этому режиссеру, как и его мексиканскому коллеге, куда лучше удается работа с визуальной материей – она рождает куда больше смыслов и является по сути основной художественной ценностью картины.
|
Кадр из фильма «Что мы видим, когда
смотрим на небо?» / © Faraz Fesharaki/DFFB
|
Грузинский фильм «Что мы видим, когда смотрим на небо?» Александра Коберидзе и «Маленькая мама» Селин Сьяммы заигрывают с магией кино. В первом сюжет двигает выдуманное проклятие, которое помещает героев – влюбившихся друг в друга с первого взгляда парня и девушку – в тела других людей, заставляя на протяжение двух с лишним часов пытаться вновь отыскать и полюбить друг друга в незнакомом обличие. Предельно простая мелодрама растянута и раздута до масштабов некого поэтического кино в жанре магического реализма, с ироничным закадровым текстом и интерактивом – в какой-то момент зрителей просят закрыть глаза. У француженки Сьяммы, автора «Портрета девушки в огне», на экране тоже творятся чудеса – маленькая девочка встречает в лесу рядом с домом своей умершей бабушки очень похожую на себя ровесницу (героинь играют сестры), в которой позднее узнает свою маму в детстве. Эти предлагаемые обстоятельства зрителю позволяют трактовать, как ему вздумается - но в рамках истории о трех поколениях женщин и одном на них всех мужчине «без имени и, в общем, без судьбы». Опять же – вроде и фантазийно придуманное кино, с точки зрения формы, но не оставляющее фантазии никаких шансов развернуться в том, что касается персонажей и их истории.
|
Кадр из фильма «Маленькая мама»
/ © Lilies Films
|
Особняком стоит (помимо румынского фильма) разве что японская картина, получившая Гран-при жюри – «Колесо удачи и фантазии» Рюсукэ Хамагути. Снят фильм не совсем линейно и также может участвовать в негласном соревновании форм. Он состоит из трех новелл-короткометражек, объединённых темой влияния на жизнь совпадений и случайностей. Тут и две подруги – одна бывшая, а другая будущая девушки одно и того же парня, и студентка, разрушающая не одну жизнь одной опечаткой, и две незнакомки, разыгрывающие друг для друга школьных подруг. По-японски лаконичный, стильный, сдержанный видеоряд тем не менее таит внутри целую бурю человеческих страстей. Герои фильма непривычно эмоциональны и признают не только невербально, но и в диалогах свою оторванность, а где-то и отчужденность от весьма традиционалистского общества, в котором существуют. В этом смысле Хамагути на голову выше коллег, зациклившихся исключительно на поисках более замысловатых приемов и обнаживших тем самым свою беспомощность с точки зрения актуальных, а то и новаторских смыслов. «Колесо» не только мастерский образчик кинематографа с идеальной композицией, выдержанным ритмом, гармоничной цветовой палитрой, но и тонкое, между строк, высказывание об обществе, культуре и противостоящем этому современном человеке. О совпадении, как результате, а не случайности.
Наталия Григорьева 
комментарии(0)