Милена Радулович: "Мы в Сербии влюблены в авторское российское кино"

Фото сайта /wiki2.org/

В прокат выходит научно-фантастический триллер «Кольская сверхглубокая», основанный не только на реальной истории одноименной скважины глубиной 12 километров, но и на легенде о сверхъестественных событиях и явлениях на ее дне. Главную роль – ученого-эпидемиолога, которая отправляется под землю для исследования предполагаемых аномалий, – сыграла Милена РАДУЛОВИЧ, знакомая зрителю по военно-историческому боевику «Балканский рубеж». Кинообозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА расспросила актрису о том, каково ей было сниматься в шахте, почему она стала учить русский язык и зачем она покоряет российское кино.

– Как вы попали в этот проект и с чего для вас началась работа над «Кольской сверхглубокой»?

– После выхода «Балканского рубежа», который и зрителям, и коллегам понравился, я поняла, что надо попытаться попасть на максимальное количество кастингов – пока еще люди этот фильм ассоциируют со мной. Я понимала, что российский рынок перегружен фильмами и, если пройдет даже год, я не буду узнаваема. Я пробовалась на три проекта одновременно и утвердили меня на «Кольскую». То есть я пошла самым классическим путем, прошла четыре круга кастингов, в итоге уже даже вернулась в Сербию – и только тогда мне сказали «да».

– До начала съемок вы знали что-то об этой скважине?

– Я ничего не знала, для меня это была абсолютно новая тема. Но как только я получила сценарий, сразу же прочитала все, что смогла найти. Удивительная история и с научной точки зрения, потому что все-таки глубина 12 километров, и в том, что касается окружающей ее легенды, которая является идеальным фундаментом для подобного жанра. Так что это первое, помимо самой роли, которая мне показалась сразу очень интересной, что привлекло мое внимание к этому проекту, и то, что это вымышленная история, но основанная на реальных событиях. Мне также нравилось, что у всех фантастических процессов, прописанных в сценарии, есть научное объяснение. Действительно, кое-что из показанного на такой глубине может быть. К тому же, когда мы работали над фильмом, началась пандемия, и мы поняли, что картина может быть еще и очень актуальной для 2020 года, когда все вынуждены носить маски и другие средства защиты от вируса.

– Как вы сами относитесь к такому жанру кино?

– Я всегда любила и люблю фантастические фильмы, в которых есть какая-то философия. Например, «Облачный атлас» или «Бегущий по лезвию» – вот это мой тип фантастики, который мне нравится больше, чем «Чужой» или «Нечто». Но, чтобы подготовиться к роли, я, конечно, посмотрела все. Вообще подготовительный период у нас был очень долгим, что для сербского, да и для российского кино, насколько я знаю, редкость, – два месяца. Физические тренировки, читки, репетиции и прочее. За это время я в том числе поняла, что моему персонажу кое-чего не хватает. Мне сказали: «Ну напиши лучше». Я ответила, что я не умею, что я актриса, но чувствую, когда есть какое-то неправдоподобие. Мне опять сказали написать – я написала, и команде это понравилось. И сейчас я поступила в киношколу, где буду учиться на сценариста, так что именно этот проект открыл во мне какие-то новые способности. А что касается «Кольской», то мы с самого начала очень сработались со сценаристами и вместе что-то придумывали. И в итоге в фильме есть то, что мне самой интересно.

– Вы сказали, что не являетесь поклонницей «Чужого», но в вашем фильме очень много отсылок именно к нему.

– Эти референсы – и «Чужой», и «Нечто» – были с самого начала. Но я действительно не была поклонницей именно этих фильмов. Так что мы постарались придумать для героини другой путь, показать, как она поменялась во время этого приключения. Например, очень важно и актуально, что она врач-эпидемиолог. В этом смысле мы попали в повестку, привнесли идею о том, что люди в этой профессии должны быть приоритетом, и нет ничего хуже, чем предательство этих принципов.

– Насколько тяжелыми были съемки в замкнутом пространстве?

– В целом не могу сказать, что это было тяжело – разве что когда в павильоне стало очень пыльно из-за разных спецэффектов, взрывов, пиротехники. Все члены съемочной группы, кроме актеров, постоянно носили маски, так что, когда началась пандемия, им не пришлось даже привыкать. Но во всем остальном было очень комфортно. А вот по-настоящему трудно было на натурных съемках, под землей. Четыре смены по 14 часов мы провели на глубине 200 метров, в шахте в Мурманске. Вообще очень многие сцены сняты, так сказать, по-настоящему – например, в вертолете. Для такого жанра в «Кольской» очень мало компьютерной графики. Даже грим был настоящим, а ненарисованным – это, кстати, тоже своего рода отсылка к старым фильмам.

– Вы прекрасно говорите по-русски, но каково это – играть на чужом языке?

– Мне понадобилось три года, чтобы начать свободно говорить, хотя сейчас я все еще работаю над произношением и исправляю какие-то ошибки. Сначала мне казалось, что русский так похож на сербский, а значит, будет легко. Но через год я уже плакала и думала, что никогда ничего у меня не получится. Этот момент проходит, становится легче, но надо, конечно, все время практиковаться. Гораздо большим препятствие стало то, что одинаково качественно играть на русском и на сербском мне было очень тяжело. Поэтому я не прошла здесь много кастингов – и дело не в произношении, которое всегда можно переозвучить. В итоге я нашла свою систему, и она работает, так как меня утвердили на «Кольскую». Теперь осталось освоить импровизацию. Потому что сейчас я усиленно готовлюсь, учу сценарий – текст «Кольской» я знала наизусть за месяц до начала съемок. Только так я могла что-то в процессе придумывать внутри роли, как и любой актер, и чувствовать себя на площадке абсолютно свободно. А вот импровизировать на русском я не умею, не могу пока что-то свободно сказать в кадре, четко придерживаюсь текста и не могу заменить одно слово другим.

– Как и почему в вашей профессиональной жизни появилось российское кино?

– Нужно понимать, что Сербия очень связана в плане культуры с Россией, особенно если вы учитесь в Сербии на актера. Это и литература, и драматургия, постоянно играешь русские пьесы, смотришь советские фильмы, так что автоматически у актеров и режиссеров возникает какое-то увлечение. Я еще в школе хотела выучить русский язык, в том числе из-за любви как раз к русской литературе – хотела читать ее в оригинале. К тому же у Милоша Биковича началась тогда карьера в российском кино, и он нам всем своим примером показал, что это возможно. Все поначалу думали, что ему просто повезло, но он сам убеждал, что это открытый рынок, где не будет предвзятого отношения как к чужаку, иностранцу. И тогда я поняла, что нужно действительно учить язык.

– В России вы уже снялись в двух масштабных проектах. Не хотелось бы попробовать себя в более камерном, авторском кино?

– Мы в Сербии влюблены в авторское российское кино. Я, например, большая поклонница Звягинцева. Но на такие проекты актеров выбирают и приглашают, как правило. Могу сказать, что в Сербии у меня уже была довольно долгая для моего возраста и успешная карьера, но «Балканский рубеж» изменил взгляд людей на меня и открыл мне много новых драматических ролей, что гораздо ближе моему темпераменту. Что касается «Кольской», то, если бы три года назад мне кто-то сказал, что я буду играть в таком фильме, что я буду драться на экране, я бы не поверила. Но мне это очень интересно. Еще в «Балканском рубеже» я мечтала, чтобы мне дали в руки какой-нибудь автомат или пистолет, но мне были позволены только слезы. Так что теперь я надеюсь, что будет больше разнообразных ролей, потому что если посмотреть на то, что я уже успела сделать, то окажется, что это очень разноплановые вещи. Ну и, конечно, учитывая, что я буду учиться на сценариста, мне бы хотелось самой что-то написать, создать что-то для себя, максимально близкое моего характеру и темпераменту. Например, психологический триллер.

– Может быть, не только написать, но снять самой, в качестве режиссера?

– Я считаю, что пока я к этому не готова. Хотя изначально я мечтала учиться именно на режиссера. А на съемках «Кольской» меня настолько привлекла идея писать истории, влиять на развитие событий, думать об этом, находить решение, что в итоге я даже пошла этому учиться. Потому что сниматься легче, когда получается так глубоко работать над ролью.