В прокат вышла новая версия "Кладбища домашних животных" – снова неудачная

Технически новое «Кладбище» оснащено, конечно, получше версии 89-го года, но фильм это не спасло. Кадр из фильма

Над второй экранизацией романа Стивена Кинга работали режиссеры Кевин Колш и Деннис Уидмайер, но общего у фильма оказалось куда больше с провальной во всех смыслах одноименной картиной 1989 года, снятой Мари Ламберт, чем с книгой. Помочь не смогли ни актеры, в том числе Джейсон Кларк и Джон Литгоу, ни некоторые привнесенные в оригинальную историю изменения, ни даже реакция самого Кинга, которому новая версия «Кладбища домашних животных» приглянулась.

Впрочем, ориентироваться на мнение автора экранизируемого произведения – дело неблагодарное, особенно в случае со Стивеном Кингом, который, помнится, не был доволен даже тем, что сделал с его «Сиянием» Стэнли Кубрик. От изначального сюжета «Кладбища домашних животных» вновь остались рожки да ножки, но дело даже не в отсутствии определенных деталей и линий, а в неспособности кинематографистов в очередной раз перенести на экран саму атмосферу кинговской литературы – одному из самых экранизируемых современных авторов с экранизациями катастрофически не везет. Сам он, впрочем, стал с годами менее категоричен – и напрасно. Интерпретация требует фантазии и изменений, не только формальных, но и соответствующих времени. Впрочем, именно это, возможно, губит все новейшие кинговские экранизации.

Речь об осторожности и самоцензуре нынешних режиссеров и продюсеров – даже ставшая хитом проката недавняя новая версия «Оно» прошла долгий путь от задумки до реализации, потеряв по дороге первым назначенного на роль режиссера Кэри Фукунагу. По слухам, именно из-за того, что он хотел снимать максимально близко к тексту, в котором немало не только кровавых и жестоких моментов с участием подростков, но есть и сцена детской оргии – родители юных актеров были против, да и студия не вынесла бы возможного зрительского скандала. Обижаются на все подряд не только в России. Вот и «Кладбище домашних животных» вышло до смешного стерильным – в сцене, где ребенка сбивает несущийся на большой скорости грузовик с цистерной, нет ни единой капли крови.

К слову, умирающему ребенку в новой версии «Кладбища» зачем-то поменяли пол – в этот раз погибает, дабы быть захороненной безутешным отцом на старом индейском кладбище и восстать из мертвых, не младший сын, а старшая девочка. Такая вот гендерная революция. В остальном фабула осталась неизменной: Лукас Крид (Кларк) с женой и двумя детьми покупает дом в городке Ладлоу, рядом с кладбищем домашних животных, которое, в свою очередь, граничит с древним индейским некрополем. От старика-соседа (Литгоу) – одного из двоих самых убедительных и интересных персонажей фильма – Лукас узнает, что если кого-то закопать в определенном месте этого кладбища, то он вернется. И начинает с кота Черча (а вот и вторая и последняя удача картины!) – животное, погибшее, вероятнее всего, под колесами автомобиля, действительно восстает из мертвых, превращаясь, однако, из добрейшего домашнего любимца в терроризирующее хозяев исчадие ада. О побочных эффектах воскрешения сосед поначалу умалчивает – а потом становится слишком поздно.

Демонический кот – какая-никакая, но удача фильма. Весь в колтунах, скалящийся и шипящий, он действительно способен напугать. Но этого катастрофически недостаточно. Глубокомысленный неоготический роман-размышление Кинга о страхе смерти близких и равноценном ему страхе восставших мертвецов (даже если они те самые близкие и любимые) превратился в стандартный ужастик с блужданиями по лесу в ночи и прочими навевающими скуку «бу»-эффектами. Технически новое «Кладбище» оснащено, конечно, получше версии 89-го года, но лучше от этого не стало – даже популярной нынче ретроатмосферы и кинговской эстетики, которой стараются наполнить снятые даже не по его книгам фильмы, здесь нет. Впрочем, Колш и Уиндмайер не первые и наверняка не последние, кому не удалось перенести ее на экран, – произведения Кинга, которые на бумаге выглядят зачастую готовыми сценариями, на деле превращаются в бледные тени самих себя, этаких ходячих мертвецов, закопанных на кладбище домашних животных и вернувшихся к жизни. Но, как известно, так и не ставших прежними.