Два Хабенских лучше, чем один

Федор Бондарчук сыграл друга писателя (Константин Хабенский). Кадр из фильма

В российский прокат выходит новая работа режиссера Николая Хомерики. «Селфи» – экранизация одноименного (разве что без приставки «Духless XXI века») романа Сергея Минаева, автобиографическая история писателя, чей творческий кризис обретает почти мистические очертания и превращает жизнь героя в криминальный триллер. Главные роли, помимо Константина Хабенского, сыграли Федор Бондарчук, Анна Михалкова, Северия Янушаускайте и Юлия Хлынина.

Писателя Владимира Богданова (Хабенский) называют «голосом поколения»: написанный им несколько лет назад роман «Кости» стал бестселлером и значимой вехой в истории современной российской литературы. Выпустив  два продолжения книги, герой обзавелся собственным политическим ток-шоу, пентхаусом, любовницей (Янушаускайте) и ведет, что называется, богемный образ жизни – вечеринки сменяются модными презентациями и скучными встречами с читателями. На вопросы поклонников Богданов отвечает заученными остротами, однако за внешним спокойствием скрывается почти паническая боязнь, что творческий кризис затянулся и выхода из него нет – аванс за новый роман уже пропит, а не написано пока ни строчки. С этими тягостными мыслями он прибывает на очередное мероприятие, ночь перед которым проводит в отеле в компании безответно влюбленной в него помощницы (Хлынина). А наутро обнаруживает ее мертвой, а себя – «стертым» из собственной жизни. 

Место Богданова занял двойник, который теперь ведет его телешоу, встречается с его читателями, проводит время с его дочкой и даже пытается наладить отношения с его бывшей женой (Михалкова).

В герое Хабенского нетрудно рассмотреть самого Минаева, в этот раз взявшегося без ложной скромности осмыслить собственный творческий путь и, более широко, творческий кризис как неотъемлемую часть жизни любого художника. Излюбленное литераторами двойничество взято за основную метафору. С очевидными сюжетными аллюзиями на «Двойника» Достоевского и, конечно, с поправкой на современность, в конце концов речь о «голосе поколения». Так слово «селфи» в названии означает уже не просто сделанный на смартфоне автопортрет, а ту самую подмену настоящего копией.

Такая вот «достоевщина» в фильме, впрочем, скорее визуальная. Хомерики и оператор Владислав Опельянц создают на экране мрачную и гнетущую атмосферу, Москву стеклянных небоскребов и одновременно обшарпанных подворотен. Из своей шикарной квартиры с панорамным окном герой Хабенского перебирается то в спрятанное во дворе кафе-лапшичную с лаконичной неоновой вывеской (здесь работает его друг Макс – Федор Бондарчук), то в каморку на чердаке, где крутит тайный роман с женой олигарха, то в зловещую хижину в лесу. Локации – одно из главных достоинств фильма. Даже набивший зрителю оскомину комплекс Москва-Сити здесь показан изнутри, а не только в качестве впечатляющего вида на горизонте. Дорогие апартаменты, номера отелей, лекционные залы библиотек, вагон электрички, психушка – чего тут только нет.

Насыщенный и цветом, и деталями видеоряд помогает в создании ощущения того, что смотришь психологический триллер, однако не скрывает сюжетные дыры – кафкианские метания Богданова местами выглядят чересчур мутными. В попытке запутать зрителя, затянуть его в паутину тягучего повествования, заставить гадать и сомневаться, что реально, а что нет, авторы фильма увлекаются: интрига довольно быстро перестает быть интригой, и желание ее сохранить выглядит уже искусственным. Такой ясной и интересной с кинематографической точки зрения идее достаточно стильного визуального оформления, и оно здесь подобрано как нельзя лучше. А вот разветвленный сюжет и вроде как неожиданная кульминация и концовка отвлекают и от картинки, и от еще одного украшения фильма, Константина Хабенского. Его на экране в два раза больше, чем обычно, и ему все-таки удается вызвать некое сочувствие, несмотря на то что персонаж списан с Минаева, а значит, всячески этому противится.