Наталия Григорьева
Лютобор (Алексей Фаддеев), отведав галлюциногенного отвара, натурально превращается в зверя. Кадр из фильма
Модная нынче в российском кино эпоха в этот раз становится фоном для кровавого немногословного боевика – речь о Древней Руси. «Скиф» Рустама Мосафира не может похвастаться звездным актерским составом, зато, кажется, превосходит и «Викинга», и «Легенду о Коловрате» по степени жестокости. Исторической достоверности в фильме нет, что не страшно для кино, как для любого другого произведения искусства, если увеличивает его художественную ценность. В случае со «Скифом» это, увы, не так.
Неспокойно в тридевятом царстве, в Тмутараканском государстве: мудрый князь (Юрий Цурило) и его верный ратник-боярин Лютобор (Алексей Фаддеев) оказываются жертвами вероломного нападения уже вроде бы канувшего в Лету племени скифов (действие происходит приблизительно в X–XI веках, тогда как скифы исчезли еще до нашей эры) – остатки народа прячутся где-то на границе княжества, зовут себя «волками» и с младенчества развивают в себе ниндзя-навыки, подрабатывая наемными ворами и убийцами. Похищены жена (Василиса Измайлова) и новорожденный сын Лютобора, за возвращение которых скифы якобы требуют смерти князя. Правитель, недаром мудрый, имитирует собственное отравление и предательство Лютобора, чтобы дать воину время на возвращение своей семьи и поиски врага. Вести боярина предстоит захваченному в плен скифу Кунице (Александр Кузнецов): помолившись на дорожку то ли Перуну, тайное капище которого очень кстати обнаруживается в подземелье под жилищем князя, то ли богу Аресу, которого почитают кинематографические скифы, эти двое пускаются в путь по горам, по долам Крымского полуострова, попутно вступая в кровопролитные сражения со степными и лесными народностями.
По большому счету, фильм целиком и полностью состоит из батальных сцен, неловко связанных между собой сценами молчаливых проходов или немногословных диалогов. Сценарий «Скифа» прихрамывает на обе ноги, и речь не об исторической достоверности: о ней стоит забыть, приняв как данность, что все это больше сказка, а сказка ложь, но о сюжетных провалах внутри этой условной, вымышленной реальности. Впрочем, авторы не путают зрителя какой-либо мудреной интригой (она здесь в духе «убийца – дворецкий») и не дают времени на размышление о прочих несостыковках и провалах, погружая из одного головокружительного месива в другое – оператор Дмитрий Карначик снимает под такими углами, что голова и правда идет кругом. Кульминацией становится психоделическая лесная битва Лютобора и Куницы с какими-то язычниками, в ходе которой герой, отведав местного галлюциногенного отвара, натурально превращается в зверя, «отращивает» когти и в одиночку крушит деревеньку и ее обитателей, некоторые кадры даны от первого лица, глазами Лютобора, которые застилает кровавая пелена. По этому поводу «русский Халк» будет сокрушаться все оставшееся экранное время, но приобретенные после употребления зелья из мухоморов навыки ему пригодятся, а внутренний зверь поможет по-новому взглянуть на всю ситуацию со скифами.
Мосафир и его команда пытаются наполнить фильм неким количеством моральных дилемм: тут и враги, ставшие союзниками, и друзья-предатели, и прочие двусмысленные междоусобицы. Напрасно, ведь визуальный ряд авторов волнует куда больше смыслового, да и выходит он в разы более убедительным – от боевой хореографии до эклектичного внешнего вида героев (и татуировки, и панк-прически, и раскрашенные золотом лица, ну а куда без золота в истории про скифов?). А вот «глубокомысленные» реплики персонажей в духе «кто бросил вызов? – я бросил вызов! – вызов брошен!» и употребление слов вроде «хлебальник» только усугубляют ситуацию, лучше бы все и вовсе молчали всю дорогу.
комментарии(0)