Наталия Григорьева
Тони Кэй задает острые вопросы, заставляя актеров размышлять и импровизировать.
Фото Геннадия Авраменко предоставлено пресс-службой фильма
Пока Голливуд сотрясает один самых громких скандалов за всю историю «фабрики грез» - влиятельнейшего продюсера Харви Вайнштейна обвиняют в многочисленных сексуальных домогательствах – по другую сторону океана режиссер, которому собственное поведение также однажды стоило карьеры, вновь взялся за камеру. Спустя почти 20 лет после выхода своего дебютного и по сути единственного успешного фильма – драмы «Американская история X» – британец Тони Кэй приехал в Россию. Без бюджета и съемочной группы, но полный раскаяния и с уверенностью, что новый фильм под названием «HollyWhore» превратит его из изгоя во вновь желанного гостя международных фестивалей и клиента какой-нибудь крупной американской студии. И здесь все средства хороши – от русских актеров с их системой Станиславского до все той же истории Вайнштейна, которую Кэй на ходу вписывает в сюжет.
«Что-то хорошее сделать не трудно, трудно сделать что-то великое», - говорит режиссер, сидя на краю сцены пустого конференц-зала одной из московских гостиниц. Ему ли не знать, человеку, который был так близок к величию. В 1998 году, на тот момент успешно работавший много лет в рекламе, Кэй дебютировал в большом кино с фильмом «Американская история X» - социальной драмой о расизме. Проблемы с фильмом начались на финальной стадии производства, когда продюсеры студии New Line Cinema и исполнитель главной роли Эдвард Нортон потребовали от Кэя перемонтировать картину, а оскорбленный режиссер в ответ обрушил на них весь свой гнев. Скупал развороты в журналах и на этих страницах обвинял обидчиков во всех смертных грехах, устраивал религиозные перформансы на переговорах, подавал в суд, спускал пленки в унитаз, требовал убрать свое имя из титров – и проиграл по всем фронтам. На тяжбы со студией ушли все деньги, но право финального монтажа в итоге все равно осталось за командой Нортона – актер в итоге был номинирован на «Оскар», а Кэй, чье имя осталось в титрах ненавистной ему версии фильма, на многие годы превратился для Голливуда в персону нон-грата. С тех пор у режиссера было достаточно времени, чтобы признать свою неправоту и пожалеть о содеянном, но Голливуд таких ошибок не прощает.
 |
| Тони Кэй, Валерия Кожевникова, Денис Шведов.
Фото Геннадия Авраменко |
«Я обожаю Голливуд, надеюсь, что новый фильм прогремит там», - то ли искренне, то ли с горькой иронией говорит Тони Кэй. Разобрать интонацию трудно, как и поверить в то, что все получится именно так. В пустом зале с огромной неуместной люстрой под потолком пять человек снимают сцену из будущей картины – в съемочной группе Тони Кэя образца 2017 года, кроме него самого, отвечающего за режиссуру, сценарий и операторскую работу, один помощник с камерой, один звукач, продюсер и двое исполнителей. Русские актеры Валерия Кожевникова и Денис Шведов продираются сквозь английский текст. Сидя напротив друг друга на сцене, задник которой завешен темной тканью, они перебрасывают фразами. Он – преподаватель актерского мастерства, она – главная героиня, русская актриса, которая сходит с ума от невостребованности и готова пойти на все, чтобы получить роль. Даже уехать в Лос-Анджелес в поисках своего «продюсера Вайнштейна» (съемки в Америке начнутся сразу после российских). Целиком сюжет не сложился в цельную картину, кажется, даже в голове у самого режиссера.
«Здесь есть и комедия, и мелодрама, что-то от документального кино, реалити-шоу, ток-шоу, мюзикла, - рассказывает Кэй. - Это фильм-эксперимент». За красивым эпитетом на деле скрывается работа в условиях минимального бюджета и всевозможных непредвиденных обстоятельств – прописанные сцены режиссер порой переиначивает на ходу, вгоняя актеров, выучивших роль, в состояние максимального стресса. А некоторые эпизоды и вовсе рождаются из ниоткуда накануне съемки.
 |
| Фото Геннадия Авраменко |
«Он направляет - а дальше ты импровизируешь. Иногда он утром перед началом смены пишет новый сценарий. Главное для Тони, чтобы актеры ему доверяли. Он то берет у нас интервью, то задает странные вопросы, то мы импровизируем. В то же время он умеет ждать и никогда не скажет «стоп», пока не увидит то, что нужно», - говорит исполнительница главной роли Валерия Кожевникова. Тони Кэй восхищается ей и обещает сделать из актрисы звезду, если она сможет воплотить на экране все задуманное.Задуманное – это фильм, сериал, возможно, театральная постановка, возможно в России. С ранних лет восхищенный русской живописью, театром, кино, сейчас режиссер пытается разобраться в том, что такое русская театральная школа и традиция, и как с ней работать. Для этого или нет, он то и дело заставляет Кожевникову работать в режиме реального времени и импровизировать в прямом смысле на улице, снимая ее в неудобных ситуация – в кафе, где она, изображая отчаявшуюся актрису, пытается устроиться на работу; на кинопремьере, где в окружении реальных фотографов Кожевниковой играет в несбыточную мечту своей героини. Тони Кэй всегда рядом, с камерой – бюджетно и экспериментально.
 |
| Фото Геннадия Авраменко |
«В этот момент все вокруг начинают смущаться, в том числе и актриса. А я чувствую себя как дома, в этом хаосе и атмосфере тотального смущения». Некоторая неловкость чувствуется и в прописанных сценах: режиссер не говорит «снято», заставляет Кожевникову и Шведова произносить одну и ту же фразу помногу раз, подбирать разные интонации и даже разную громкость. Сам в это время кружит вокруг них с камерой, то отходя в самый конец зала, то вплотную приближаясь к артистам, то садясь на пол, то нависая надо всеми. Заставляя актрису то кричать, то изображать курицу. После чего отходит за кулисы, где спрятан – буквально, как в кустах - рояль, и начинает, подыгрывая себе, нараспев произносить реплику героини.
Множество углов и ракурсов, гигабайты материала, который, как напоминает Кэй, пойдет и на полный метр, и на ТВ-пилот. «Конечно, было бы лучше, если бы, к примеру, компания Sony дала нам 80 млн. долларов. Это, безусловно, означало бы наличие определенных правил и условий. Но такие рамки нужны, ограничения - это вообще магическое слово. Но участие в проекте крупной студии также означает полную поддержку со стороны этой студии, что сильно упрощает работу». То ли крик о помощи, то ли искренняя вера в то, что еще есть шанс вернуться в большой бизнес.
Возможно, через фестивали – эта история в случае с Тони Кэем более реальный вариант развития событий, чем поддержка какой бы то ни было студии. Собираясь отснять материал до конца года и смонтировать в начале следующего, режиссер надеется успеть к фестивальному сезону и попробовать прорваться на какой-либо американский или европейский смотр. В том числе – амбициозно – в Канн. На худой конец, - на «Сандэнс». Как в итоге будет выглядеть проект, съемки которого пока походят на студенческие, неизвестно. Но быть автором филигранно снятой «Американской истории X» Тони Кэй не перестанет, несмотря на то, каким бы тернистым ни был путь. И где бы он ни пролегал, пусть даже через Россию. «Честно говоря, здесь, в России, я чувствую себя свободнее, хотя знаю, что это не такая уж и свободная страна, - говорит Кэй. - А вот погода могла бы быть и получше».
