Григорий Заславский. Помни, где вход, а где выход

Фото Gettyimages

Театральный критик пишет про кино в нескольких исключительных случаях. Первый: фильм снял кто-то из знакомых, кому неудобно отказать. Второй: в фильме есть что-то, роднящее кино с театром. Третий: фильм так задел, что театральный критик забывает о том, что во всех других случаях его раздражает, что у нас все разбираются в театре и в медицине, и не в силах молчать он садится и пишет. Мой случай – третий.

«Выход» – новое российское кино. Документальный фильм, который выходит в прокат, что нельзя назвать событием экстраординарным, поскольку уже несколько лет документальные фильмы наравне с художественными показывают в кинотеатрах, и многие такие фильмы пользуются не меньшим успехом, чем «фикшн». Тенденция, в общем, одинаково заметная и в литературе (там это случилось даже много раньше), и в театре, где разнообразные «доки», вербатимы и прочие близкие по духу жанры занимают внимание режиссеров и публики уже второе десятилетие (если считать с момента рождения Театра.doc).   Французский фильм «Океаны», наш «Тимур Новиков. Ноль объект», недавний немецкий «Манифесто», а еще – «Без ума от Тиффани», «Дэвид Линч: жизнь в искусстве» и так далее и так далее.

Час пятнадцать (по театральной привычке так и тянет добавить: без антракта), в которых уместились несколько жизней и – увы – несколько смертей. Человек, только-только улыбавшийся в камеру и строивший планы не только на ближайшие несколько минут захватывающего полета, в следующем эпизоде уже покоится под деревянным крестом и убитые горем вдова и дети слушают молитву во славу бессмертной души.

В уже появившихся в Интернете анонсах фильма Антона Калюжного написано, что «бейсджампинг является одним из популярнейших видов спорта. Каждый год им увлекаются сотни людей... Фильм... рассказывает о бесстрашных людях, совершающих просто невероятные трюки и рискующих своими жизнями ради нескольких минут удовольствия и сумасшедшего адреналина в крови. Таких называют бейсджамперами. Это спортсмены, которые совершают прыжки с парашютом, но не обычные, а с «выкрутасами»... Эмоциям тоже нужен выход!.. Режиссер... сам занимается этим видом спорта и знает, о чем говорит...  Это... полное погружение в экстремальную жизнь...» Анонс – вообще не тот жанр, от которого ждут всю правду, краткость – и та не позволяет. В данном случае историю, снятую Калюжным, можно было бы сравнить с рассказом, например, страстного, даже неистового сектанта, который спустя годы избавился от мучительной зависимости. Но еще больше оснований сравнить эту киноповесть с любимой структурой монологов Жванецкого. Из более или менее недавних – про съезд знаменитых евреев: «Знаменитый, конечно... но еврей... Каким бы ни был знаменитым, но потому и знаменитый... А знаменитый тем более: значит, все знают, что ты – еврей... По движению толпы можно понять, где он... Еврей не должен быть неизвестным...» Или – давний, про раков, которые вчера по пять, но очень большие, а сегодня по три, но... Фильм Калюжного снят с почти невозможной и одновременно никак не артикулируемой рефлексией на тему бейсджампинга, которым автор и режиссер бесконечно, самозабвенно увлечен, но «честная камера» снимает страшные травмы, в том числе и опыт собственного восстания из пепла, из руин, и те самые прекрасные и улыбчивые друзья, которые – вот они, стоят на краю скалы, прыгают... И больше уже не встают. И не прыгают.

Да, пингвин действительно глупый, а буревестник неимоверно прекрасен, и Максим Горький замечательно воспел одного и пригвоздил к позорному столбу другого, но и... далее – по Жванецкому.

«Выход» – это фильм о вечной мечте человека оторваться от земли и полететь как птица, но Калюжный никак эти самые мечты не пытается «посадить» на какие-нибудь хрестоматийные цитаты из «Андрея Рублева», например. «Летюююю...» Нет тут и Леонардо с его крыльями, и в то же время все они тут так или иначе появляются, по тому уже, что костюмы бейсеров буквально повторяют костюм Человека-Паука, но фильм – одно, а жизнь вынуждена считаться с законами физики. Раз пролетишь в игольное ушко, два раза, а на третий – с разницей в 15 минут или полчаса один за другим удачливые «летяги» отправляются на тот свет... Страшный фильм. Об искушении. Об искушающих. Без оценок, хотя не один раз в кадре появляются священники, которые пытаются вразумлять автора (он же и герой, и пример – положительный по преимуществу), говорят о гордыне, терпеливо говорят, не пытаясь давить... Не слышат. Прыгают. Падают. Гибнут. Красиво падают. Красиво гибнут. Ударяются очень больно, бьются на мелкие кусочки, но собирают силы – как сам Калюжный – и собираются, по кусочкам. Очень не хочется, чтобы они заново искушали судьбу.

В общем, первоначальное и во многом случайное сравнение с сектантами – не такое уж и приблизительное: та же страсть, тот же всепоглощающий энтузиазм, чем больше углубляешься, тем больше находишь параллелей. Ну и предводитель, конечно, за которым не страшно будет и в огонь и в воду. Валерий Розов. Всё понимает, всё объясняет, когда случается трагедия, он первый звонит родным и сообщает печальную весть. Погиб смертью храбрых? Так, наверное, правильно. «Безумству храбрых поем мы песню. Безумство храбрых – вот мудрость жизни!..» – это уже «Песня о Соколе» Максима Горького, того же ницшеанского периода... Безумство – мудрость? Умел сказать красиво!

Фильм, надо отдать ему должное, дает возможность ощутить и страх, и трепет. И испугаться успеваешь, и красоты в нем много. Да, «Выход» – это очень красивое кино, отчасти – видовое, про путешествия в горы компании одержимых людей, где есть и горы, и небо, и – как у Лермонтова «на голой вершине сосна». И границы между жизнью и смертью почти нет. И птиц не видно. Может, и были – я не запомнил. Птиц не хватает, потому что прав был Арсений Тарковский, когда написал: «Летайте, ласточки, но в клювы не берите/ Ни пилки, ни сверла, не делайте открытий,/ Не подражайте нам...» Не подражайте. Красивое кино!

Два слова – про «зашифрованный» заголовок к этим заметкам. Моя тетка Нелли Яковлевна любила вразумлять меня словами, которые я запомнил именно так: во эйн во ойс, то есть «помни, где вход, а где выход». Она полагала, что это знание поможет в жизни, и, думаю, она была права.