Берлинале: фильмы про писателя, художника и мертвого кролика

Персонажи фильма Фолькера Шлёндорфа – немолодые люди, лишь на день забывающие о багаже прошлого. Кадр из фильма «Возвращение в Монток»

В основном конкурсе Берлинского фестиваля три немецких фильма. Ни один нельзя рассматривать как потенциального победителя. Впрочем, жюри скорее всего отметит призом хотя бы один – «по национальному признаку». Больше всего шансов у картины «Возвращение в Монток» Фолькера Шлёндорфа – она лучшая из всех немецких, да и обойти вниманием заслуженного режиссера судьи не смогут.

В этот раз Шлёндорф отошел от военно-политико-социальной истории своей страны, занимавшей его на протяжении многих лет и так или иначе исследованной в его главных фильмах – от «Жестяного барабана» до «Дипломатии», – и обратился к истории человеческой. Герой фильма – писатель Макс Зорн (его играет Стеллан Скарсгард, а сюжет отчасти вдохновлен романом «Монток» швейцарского писателя Макса Фирша) – приезжает представлять свою новую книгу в Нью-Йорк. Здесь живет его бывшая возлюбленная Ребекка (Нина Хосс). Встретив ее вновь, Макс засомневался в том, что живет правильно – а не бросить ли все, в том числе и нынешнюю жену, и вернуться к бывшей? Не раздумывая о том, нужно ли это Ребекке.

Непривычная для Шлёндорфа мелодраматическая история про эгоистичного мужчину в возрастном кризисе выигрывает за счет того, что обоим актерам удается убедительно сыграть немолодых, уставших людей с прошлым – с багажом, про который можно забыть разве что на день, отправившись в ностальгическое путешествие по местам «былой славы» и по страницам их общей памяти. Сдержанность и обаяние Скарсгарда постепенно все больше контрастируют с вырисовывающимся по ходу действия характером героя, самоуверенного, нечуткого, зацикленного на себе, успешного, но неприкаянного и не разучившегося походя обижать и разбивать сердца. Нордическая красавица Нина Хосс дает слабину, но на деле оказывается не просто сильнее, а мудрее.

Шлёндорф помещает персонажей в среду, где все они чужаки, из Берлина в Америку, в Нью-Йорк и Монток – и место действия определенно играет роль лакмусовой бумажки. Город-котел, в котором варятся съехавшиеся со всего мира старые знакомые – от бывших любовников до старинных приятелей (в том числе эксцентричный старик в исполнении Нильса Ареструпа) – и тихая гавань, прибрежный городок. Ни то, ни другое не является домом, но становится опорным пунктом. Не вернувшись сюда, нельзя идти дальше.

Герои другого немецкого фильма основной программы – «Белых ночей» Томаса Арслана – также покидают на время действия фильма Германию. Михаэль (актер Георг Фридрих) отправляется в Норвегию хоронить прах отца, прожившего там половину жизни, и берет с собой сына-подростка. Отношения с ним напряженные после непростого развода. В ходе поездки они с трудом, но находят время для примирения.

Это медлительное, затянутое кино, на треть снятое из окна автомобиля, за которым виднеются живописные, но однообразные норвежские пустынные пейзажи, можно назвать кинематографическим «общим местом». Режиссер берет лежащий на поверхности и хорошо изученный в искусстве конфликт отцов и детей, да еще и разглядывает его под самым очевидным углом. Бунтующий подросток и раскаявшийся отец, бурные ссоры и слезные примирения. Никаких сюрпризов даже в относительно счастливом финале – пресном, как и вся картина. И если в случае с созерцательными фильмами, к примеру, Аки Каурисмяки или Джима Джармуша, такая ровная и однообразная интонация – прием и признак мастерства, так как всегда раскрывает историю, характеры, глубину замысла и виртуозность автора, то здесь она свидетельствует о режиссерской беспомощности.

Третий немецкий конкурсант – лента Андреса Файеля «Бойс», посвященная художнику Йозефу Бойсу. Средний по качеству док, в котором, впрочем, весьма изобретательно чередуются записи перформансов и архивные фотографии, оживающие, двигающиеся, также превращающиеся в своего рода видеоизображения. Через них режиссер рассказывает – весьма обрывочно – об основных вехах жизни и творчестве Бойса. От службы в армии и авиакатастрофы до прославивших его арт-проектов: можно посмотреть, как он носит на руках мертвого кролика во время выставки «Как объяснить картины мертвому кролику» или несколько дней сидит в клетке с койотом, называя это выступление «Койот: я люблю Америку и Америка любит меня». Примечательно, что в этой немецкой картине герой покидает Германию – важнейшей вехой в творчестве Бойса стала его выставка в нью-йоркском Музее Гуггенхайма.

Помимо хроники в картине немало записанных интервью, в которых художник не только объясняет смысл своих акций (та, что с койотом, к примеру, была посвящена угнетенному коренному населению США), но и раскрывается перед зрителем как человек – надо сказать, непростой, с почти невыносимым для окружающих характером. И обескураживающим чувством юмора, нередко ставившем в тупик собеседников, – сейчас бы его назвали троллем. Безусловно, трагический и травмированный и физически, и душевно персонаж такого масштаба, который режиссеру Файелю оказался не по зубам. 

Берлин