Наталия Григорьева
Неуязвимый дуэлянт в исполнении Петра Федорова.
Кадр из фильма
Исторический IMAX-проект режиссера Алексея Мизгирева и продюсера Александра Роднянского, мировая премьера которого состоялась на фестивале в Торонто, расколол критиков на непримиримые лагеря сторонников и противников фильма. Кажется, будь они героями «Дуэлянта», уже стрелялись бы, отстаивая свою правоту. Профессиональные интернет-дуэли не утихают в ожидании главного вердикта – зрительского, на который и рассчитана картина с Петром Федоровым, Владимиром Машковым, Сергеем Гармашом, Павлом Табаковым и приглашенным иностранцем Мартином Вуттке в главных ролях. Ведь «Дуэлянт» – не что иное, как первая масштабная попытка перевести авторское кино в формат коммерческого, вывести его из фестивальной ниши на большой экран. А первый блин по традиции – комом.
Загадочный дворянин Яковлев (Федоров), который, по легенде, много лет прожил в Европе, возвращается в Петербург, где за считаные месяцы зарабатывает славу неуязвимого стрелка – его якобы не берут пули, а сам он не промахивается. На жизнь Яковлев зарабатывает участием в дуэлях вместо не таких удачливых представителей высшего сословия (дуэльный кодекс позволяет замену) и одного за другим убивает нескольких заправских бретеров. Имена потенциальных соперников герою на одинаковых карточках приносит посредник-немец (Вуттке), тогда как истинный заказчик – как и его мотивы – остается в тени. У самого Яковлева, оказывается, также есть миссия: выкупить утраченный дворянский титул для некого покойного Колычева и отомстить петербургскому графу Беклемишеву (Машков), с которым у него (или у неизвестного Колычева?) старые счеты.
Вокруг – условный Петербург конца XIX века, живописно утопающий в дождевой воде и грязи, еще строящийся и в то же время уже «обросший» будущими архитектурными достопримечательностями вроде «Дома с атлантами», который становится одним из ключевых мест действия. Визуально и концептуально выигрышный выбор времени и места действия, учитывая, что эта интереснейшая и важнейшая эпоха незаслуженно забыта отечественными кинематографистами, для которых история страны в последнее время начинается и заканчивается Второй мировой войной.
Декорации, созданные работавшим до этого над фильмами Звягинцева художником Андреем Понкратовым, может, и не являются в полной мере достоверными. Но визуальный ряд – последнее, в чем можно упрекнуть фильм. Даже если действительность здесь немного приукрашена, в том числе и оператором Максимом Осадчим («Сталинград»), который выбирает мрачные приглушенные тона, усиливает драматизм углом съемки, использует IMAX по прямому назначению – то есть лишь для создания глубокой, ориентированной на детали картинки. Которая больше всего контрастирует и конфликтует с одномерными (даже по меркам блокбастера, за который авторы выдают «Дуэлянта») героями. Визуально это кино действительно для большого экрана, чего не скажешь о его содержательной стороне.
«Дуэлянт» родом одновременно и из предыдущих фильмов сценариста и режиссера Мизгирева, и – как, очевидно, хотелось авторам – из великой русской литературы позапрошлого столетия. С героями мизгиревских «Кремня», «Бубна, барабана», «Конвоя» персонажей «Дуэлянта» объединяет манера говорить короткими, рублеными фразами-афоризмами, с героями Пушкина и Лермонтова – то, что эти бессвязные обрывки диалогов все больше посвящены вопросам дворянской чести. За которую здесь стреляются направо и налево и умирают не моргнув глазом, но которая не перестает быть чем-то эфемерным, каким-то высшим, но невнятным концептом, константой и аксиомой. Кто будет отвечать на вопрос «почему»? Видимо, Пушкин.
Линейный, даже плоский сюжет актеры разыгрывают как по нотам, кое-где – чисто, в случае с Федоровым или эпизодическими персонажами в исполнении Вуттке, Гармаша, Павла Табакова, Александра Яценко, Юрия Кузнецова (верного слуги, этакого классического безмолвного Фирса). А где-то – фальшиво: с лица Машкова, например, не сходит выдающее его Беклемишева с потрохами насмешливо-коварное выражение презрения ко всему миру. Впрочем, вне конкуренции в «Дуэлянте» главная героиня княжна Марья (Юлия Хлынина).
Вымученная и запутанная любовная линия (точнее, треугольник) с ее участием – инородное тело в ткани фильма, чуждое, кажется, и героям, и авторам. Как и банальный финал, совершенно не мизгиревский, разжеванный и проговоренный до состояния хеппи-энда, по-продюсерски расчетливый – но расчета этого не оправдывающий. Впрочем, всех рассудит прокат и сумма кассовых сборов. И в этом случае авторы, кажется, также уверены в хеппи-энде: в планах у Мизгирева и Роднянского – съемки исторического триллера «Девятая», про тот же Петербург конца XIX века, фильма, судя по всему, очень близкого по духу и стилистике «Дуэлянту».
