Наталия Григорьева «Каждому свое» Линклейтера можно считать финальной частью трилогии про «детство, отрочество, юность», начатой еще в 1993 году фильмом «Под кайфом и в смятении» и продолженной «Отрочеством». Два года назад этот грандиозный и по замыслу, и по исполнению фильм (так и не вышедший, к слову, в российский прокат) о взрослении, снимавшийся 12 лет, собрал целый ворох наград. В сравнении с этим «Каждому свое» – проект скромный и неприметный. Но только на первый взгляд, а на деле – еще один шедевр Линклейтера, чей к сегодняшнему дню неповторимый и отточенный стиль можно считать отдельным жанром.
На дворе – последние жаркие деньки лета 80-го года. Парень Джейк, в обтягивающих джинсах и футболке, въезжает на своей машине в безымянный техасский городок, тормозит у одного из домов, забирает из багажника коробку с пластинками и поднимается на крыльцо. Внутри его встречают атлеты в шортах и усах – бейсболисты команды местного колледжа, в которой Джейк теперь новый питчер. До 1 сентября, как сообщает счетчик внизу экрана, остается три дня и несколько часов.
За которые, как всегда у Линклейтера, не происходит ровным счетом ничего важного, кроме самой жизни. В «Под кайфом и в смятении» она останавливалась после выпускного, в «Отрочестве» – с приездом героя в колледж, здесь – с первым днем занятий. Больше 20 лет режиссер пишет свой роман взросления, последняя часть которого – эта самая, про три дня из жизни 20-летних бейсболистов. Особой касты, которой положен отдельный дом вместо общежития и повышенное внимание противоположного пола. Они для Линклейтера – символ и времени, и общества, и жанра молодежной комедии в кино (а именно ей вроде бы прикидывается картина). Своих спортсменов режиссер наряжает в до смешного стилизованную «униформу» и помещает в столь же стилизованную среду – декорации условного кампуса, всех обитателей которого определяют музыкальные пристрастия, выбранная учебная специализация или команда.
Фильм, впрочем, не про столкновение этих крошечных субкультур, не про конфликт поколений, даже не про любовь, хотя все эти линии то и дело проступают в виде разговоров и случайных встреч, которые могут перерасти во что-то серьезное. Но уже за кадром, а пока, чтобы «подцепить» девушку, можно за один вечер переодеться в поклонника диско, кантри и панка. Этот «кризис самоидентификации», как в шутку говорят герои, проходит красной нитью через весь фильм – в псевдофилософских разговорах о внутреннем безумце или о мифе про Сизифа. Впрочем, главных героев, которые все еще в поиске себя, Линклейтер наделяет пусть комичными, но вполне заметными чертами – тут и хиппи с пластинками «Пинк Флойд» и косяком, и дамский угодник с хорошо подвешенным языком, и неловкий деревенщина, и заядлый спорщик, готовый подбить кого угодно на самое идиотское пари. Сама юность будто становится одним из таких пари, в котором кто-то обязательно проиграет, а кто-то наверняка сорвет большой куш и выйдет, говоря языком бейсбола, в высшую лигу. Поживут – увидят.
