Наталия Григорьева
Фото Reuters
"Франкофония" - результат копродукции Франции, Германии и Нидерландов, так что правильнее говорить не о российском фильме, а о российском режиссере в конкурсной программе. Уже сейчас очевидно, что картина эта не будет похожа ни одну другую работу в основной венецианской программе. Не похожа она и на предыдущие работы Сокурова - даже на "Русский ковчег", хотя и здесь режиссер вновь ненадолго возвращается в залы Эрмитажа.
"Кому нужна Франция без Лувра? Кому нужна Россия без Эрмитажа?", - говорит за кадром голос Сокурова. Сам он появляется на экране спиной, в своем кабинете, то и дело переговариваясь по скайпу с капитаном судна, перевозящего произведения искусства по неспокойному океану. Все остальное похоже то ли на эссе, то ли на урок истории, то ли на искусствоведческую лекцию. Документальные кадры оккупированного немцами в 40-м году Парижа перемежаются с постановочными сценками-этюдами, главными героями которых становятся Наполеон (Венсан Немет), оживший символ Франции Марианна (Джоанна Кортальс Альтс), а также Жак Жожар (Луи-До де Ланкесэ) и Франц Меттермих. Первый был директором Лувра, второй отвечал за сохранение произведений искусства на оккупированных территориях. Эти двое, на тот момент победитель и побежденный, создали свое маленькое сопротивление, оберегая вывезенные из главного парижского музея картины.
Эти полотна режиссер разглядывает пристально, задаваясь вопросами, вроде того, что было бы, если бы европейцы не начали рисовать портреты. Видеоряд "Франкофонии" превращается то в экскурсию по Лувру, по Эрмитажу, по французским замкам, где в комнатах под белыми покрывалами и в деревянных коробках хранятся ценнейшие предметы искусства, то в фантасмагорические сцены с участием Наполеона и Марианны - он видит себя в каждом портрете, она, как мантру, повторяет "Свобода, равенство, братство". За кадром режиссер ведет с ними беседу - серьезную, но не лишенную иронии. Обращается Сокуров и к зрителю, с вопросами - риторическими и конкретными, c просьбой потерпеть еще немного, фильм скоро закончится. Даже в этом оставаясь большим гуманистом.
Не обходится без упоминания России, кадров блокадного Ленинграда, страшных комментариев Сокурова, чей спокойный, обыденный голос только усиливает эффект. "Как хочется все это забыть", - говорит он, пока на экране мелькает хроника с замерзшими на улицах телами и разбомбленным Эрмитажем. Из него, как из Лувра, успели вывезти почти все ценные экспонаты - музейщики должны чувствовать приближение войны острее всего. Удивительная история врагов, объединившихся для одной высшей цели, становится частью мировой истории, частью рассказа режиссера, который находит параллели и в прошлом и, пожалуй, в настоящем. "Цели государства и искусства редко совпадают" - эта фраза как нельзя лучше подходит и к рассказу о Лувре времен оккупации, и к тому, что все чаще и чаще происходит с искусством в наши дни. В каком-то смысле в такое же оккупационное время.
