Наталия Григорьева
Риз Уизерспун вышла на кривую тропинку дикой природы.
Кадр из фильма «Дикая»
Канадский режиссер Жан-Марк Валле громко заявил о себе полтора года назад фильмом «Далласский клуб покупателей». В нем наконец в полной мере обретший свой драматический голос Мэттью МакКоннахи сражался со СПИДом, фармацевтическими компаниями и в первую очередь с самим собой. Новая картина Валле, снятая по автобиографическому роману Шерил Стрэйд «Дикая», – еще один весьма выдающийся актерский бенефис, на этот раз женский, и еще одна похожая история, разве что более оптимистичная.
В путь к самой себе через всю Америку отправляется Риз Уизерспун. О том, почему ее Шерил – привлекательная блондинка двадцати с небольшим лет – в одиночку идет по протянувшемуся от границы Мексики до границы Канады пешеходному маршруту Pacific Crest Trail, зрители узнают постепенно. Из флешбэков, где урывками, в хронологическом беспорядке – про усердную учебу, про развод, про детство, целиком заполненное маминым смехом и ее широкой, не сходящей с лица улыбкой и песнями на кухне. Эта сияющая хиппи по имени Бобби (Лора Дерн), сбежавшая с детьми от мужа-алкоголика, «сгорела» от рака в 45. Ее дочь глушила горе героином и случайными связями, пока не приняла волевое решение выйти на тропу, куда почти не ступала нога женщины, где по ночам воют волки, а от одной стоянки до другой – сотни километров и месяцы пути.
Как и в случае с «Далласским клубом», Валле путает зрителя. Синопсис опять сулит душещипательную драму о силе духа – еще и с очевидным феминистским уклоном. В какие-то моменты – в основном в тех самых флешбэках про мать, мужа и зависимость – фильм ровно таким и является. Но это не более чем фон, тогда как основная линия оказывается историей скорее принятия, чем преодоления. Героиня Уизерспун идет по горам и лесам не от себя, а к себе, такой, какая она есть, со всеми своими ошибками, распутством, героином. Идет проститься наконец с матерью и простить себя.
Идет пешком. Эта, если так можно сказать, деталь – самое важное и интересное в «Дикой». Режиссер Вернер Херцог говорил, что единственный способ увидеть мир – идти по нему, имея в виду самое простое, естественное, физическое действие. Все его кино – про пешеходов, каким он сам был и остается, снимая в пустынях, льдах, горах и лесах. Только так, считает он, можно добраться до любой цели, будь она личная или кинематографическая, – например, чтобы сделать изображение достоверным, вернуть к нему доверие зрителя. Жан-Марку Валле с его натурными съемками до Херцога, конечно, далеко, впрочем, и речь тут не столько о познании мира, сколько о познании себя. А потому право отвечать за достоверность он целиком и полностью отдает актрисе, в качестве подспорья пряча от Уизерспун зеркала, не давая ей заранее читать инструкции к газовой горелке и нагружая ее походный рюкзак старыми газетами для веса. Отправляя ее карабкаться в горы, переходить реки, ставить палатки и фильтровать воду. То ли эти уловки сработали, то ли роль просто попала в точку – скорее и то и другое. И вот подрисованные синяки и сбитые в бутафорскую кровь ноги выглядят натуральнее некуда, боль внутренняя отзывается болью тела, а каждый шаг – совсем по Херцогу – физически приближает к цели. Будь то конец маршрута или начало новой жизни.
