Вера Цветкова
Исполнители главных ролей Ульяна Васькович, Глеб Калюжный и режиссер Андрей Зайцев на Берлинском кинофестивале.
Фото со страницы Berlinale Generation в социальной сети Facebook
Месяц назад на Берлинском кинофестивале Россию представлял новый фильм Андрея Зайцева под названием «14+» (конкурсная программа детского и юношеского кино Generation 14Plus). Это история современных Ромео и Джульетты, происходящая в спальном районе большого города. Газета Der Tagesspiegel назвала фильм «14+» вкупе с голландской лентой «Принц» самыми крутыми фильмами данной конкурсной программы. Режиссер Зайцев запомнился зрителям своим дебютным фильмом «Бездельники» с Антоном Шагиным в главной роли и песнями Виктора Цоя. Обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с Андреем ЗАЙЦЕВЫМ.
– Андрей, слышала, мировая премьера «14+» прошла с настоящим триумфом. Почему же картина не получила призов?
– Жюри – тоже люди со своими пристрастиями. Ничего страшного, зато зрительский прием был настолько потрясающим… После берлинских показов я был, как Деточкин, – такой, с блуждающей счастливой улыбкой. Когда монтируешь фильм, его видит только узкий круг людей, которые что-то критикуют, что-то не принимают. А на фестивале ты попадаешь в зал, где находятся человек 600–700, – и поражаешься, что люди смеются ровно там, где и тебе было смешно, сопереживают тому же. Они выходят из зала счастливыми – это дорогого стоит. У ребят потом минут 40 брали автографы – «Распишитесь, пожалуйста», «Можно с вами сфотографироваться?». Берлинале хорош тем, что в отличие от пафосной публики Венеции и Канн на показы ходит простой зритель. История, как мы и надеялись, оказалась международной: всем было 14 лет, у всех была первая любовь, и многие жили в спальном районе. А приз – он важен для раскрутки, для продаж, в этом смысле, конечно, обидно, что его у нас нет.
– А что критиковал узкий круг, если не секрет?
– Говорили, например: ну что ты маму сделал такой полной идиоткой? А я так люблю ее, она такая трогательная, мне жутко нравится, что она такая нелепо-смешная… Ее сыграла комедийная актриса Ольга Озоллапиня.
– С мамой как раз – лучшие сцены! Эта история с ковром, поход на помойку – просто прелесть.
– С ковром было еще больше и смешнее, пришлось подсократить, все же основное в картине - дети.
– По мне, так вообще самая сильная сцена – когда мама застает-видит спящего сына со спящей же девочкой, садится на пол и сквозь слезы смотрит снизу вверх на фотоколлаж: новорожденный сынишка, детсадовец, первоклассник… То есть сын стал взрослым, ей самой немного за 30 – и что, жизнь прошла?..
– Коллаж – реальный, сделанный настоящей мамой Глеба Калюжного, сыгравшего главную роль. К нему домой приехала художница по костюмам – посмотреть одежду, может, что-то пригодится для фильма, увидела этот коллаж на стене и на всякий случай его сфотографировала. В итоге мы его забрали и повесили в кадр. Я бы сам такого в жизни не придумал, это только мама может такое придумать.
– Коллаж дает ощущение подлинности (как и разрисованная картинка в учебнике истории) – я тоже подобный делала, вклеивала каждый год фотку с очередного дня рождения ребенка. (А точно такой коллаж, как в фильме, видела дома у шоумена Александра Пушного.) Что хочу сказать – главный герой у тебя мальчик с таким несовременным лицом… Из петербургской детской времен государя Николая Второго. Ну, нет таких лиц сейчас!
– Есть такой тип «ВКонтакте» – реально смазливые мальчики. Не современный? Мне очень сложно отделить Глеба от его реального образа – в жизни он рэпер, ужасный матерщинник, курит… Просто он смог перевоплотиться в нежного ангела. Кстати, он замечательный парень и очень хороший человек. В него влюблены все девочки в Интернете. Он вывешивает свою фотографию – и получает 300 лайков за два часа, и все пишут: «Ой, какая киска!», «Ой, какой миленький!», «Ой, Глебушка, какой ты офигительный!» Чего там только не пишут эти девчонки, причем всех возрастов – от 11 до 20… У них знаешь как? Если тебя нет «ВКонтакте» – ты лох и потерян для коллектива; они даже новости своего класса оттуда узнают. Нет, Глеб для меня – очень, очень современный.
– Кастингом занимался ты сам?
– Глеба нашел я – сидел в компьютере, забивал школы и по ним смотрел детей 14–15 лет: жутко удобно, видишь фотки, сразу понимаешь, какой характер у человека, а я искал личности. Было понятно, что сети надо разбрасывать везде, не ограничиваясь, например, школами с театральным уклоном. Ведь что такое договариваться со школой? Звонить директору, писать в департамент, получать разрешение – катастрофически долгая история, и школ в Москве до фига. На Глеба я почти сразу наткнулся – многие отказывались, потому что думали, что это разводка, а он откликнулся, поскольку и сам думал об актерской карьере. Приехал на пробы – и мы сразу поняли, что герой найден. Но редкостный раздолбай был поначалу – опоздал на пробы на пять часов! (Чтобы заставить ребят себя вести, как взрослые, я не знаю, сколько потребовалось сил.) Слава богу, Глеб собрался и только раз проспал за 67 съемочных дней. И Глеб, и Ульяна Васькович, сыгравшая главную героиню, реально пахали, роли им удались именно потому, что они очень много работали – мы снимали по 15–20 дублей.
– Все же ты рисковал, взяв на главные роли людей с улицы, а не, скажем, из театральной школы Олега Табакова.
– Я об этом не думал, я просто хотел найти яркие личности, с которыми интересно. И, похоже, интуитивным образом угадал, раз все срослось. Потому и дублей столько было, что они не профессиональные актеры: смотришь – не то, еще раз – опять не то… А потом что-то включается – и получается то. Иногда бывает так, что один дубль – идеальный, а иногда приходится из 20 дублей выбирать по кусочкам.
– А героиню быстро нашел?
– Наоборот, героиню очень долго не могли найти. Смотришь – вроде симпатичная девчонка, а внутри оказывается пустой. Мы отсмотрели очень много детей, не менее тысячи. Ульяна – из нашей тусовки, дочь сценаристов. Пришла на пробы такая задрипанная, в каком-то винтажном пальтишке из 50-х годов – мышь мышью. А послушали, что рассказывает, как рассказывает – личность! Разукрасили – она сама не красится, – в итоге оказалась красавицей. Вариантов в любом случае не было, я бы не знал, кого снимать, если бы она не подошла. Мы общались с ребятами на равных. Знаешь, они такие взрослые… Взрослые, наглые, уверенные в себе, не раз засовывали за пояс старших и даже 50-летних.
– Прочла в твоем интервью «Голосу Америки», что ты снял «утешительное кино» и «лайт-версию жизни» – так сказал интервьюер.
– Для меня очень важна утешительная функция кино. Мне нравится кино, которое дает утешение, от которого жизнь становится теплее. Кино Данелия утешает – «Осенний марафон», «Мимино», кино Иоселиани утешает – «Листопад», «Жил певчий дрозд», – мне нравятся эти миры, в которые ты можешь в любой момент вернуться. Пример из великого кино неореализма – «Дорога», «Ночи Кабирии» Феллини, где вместо плохо, безнадега – плохо, но есть надежда. У переживших войну было другое ощущение жизни...
– Знаешь, что еще очень понравилось? Начальные кадры фильма: человек в люльке на стене типовой многоэтажки, камера отъезжает, отъезжает, отъезжает – и дом заполняет все пространство кадра, его очень много...
– Я когда писал сценарий, слушал Челентано и прям увидел этот кадр. На Бабушкинской, где я раньше жил, в 80-х было построено много домов из плохих блочных материалов; появлялись трещины – и появлялись альпинисты, которые их замазывали. Дом как паутиной покрывался, ты шел и видел, что хорошо построено, а что – плохо. Без песни Челентано не было бы этого начала, который задает настроение всему фильму. Выяснилось, что Адриано Челентано никому не дает права на свои песни. Нам ответил – найдите певца, пусть он споет, я послушаю и утвержу или не утвержу. Мы взяли певца из проекта «Голос» – утвердил. Записали хор, свели… Тут выяснилось, что дети не знают, кто такой Челентано, и что он им по барабану. Получалось, что история не про них, а про мои воспоминания из детства. Тогда я бросил клич «Несите свою музыку», у них «ВКонтакте» в плейлистах – по полторы тысячи песен у каждого. В итоге половина саундтрека – музыка, которую они принесли и слушают сами. Выбранная мной музыка сужала кино, а выбранная детьми музыка, разная и эклектичная, расширяла его. Нам теперь пишут из Европы: «А что это за песня у вас в фильме была?», отвечаем: «Наберите в поисковике кириллицей «Зеленоглазое такси», – пишут: «Thank you! Получилось!»
Так что осталось найти прокатчиков и показать картину на российских фестивалях. Прокат, наверное, будет только осенью – сейчас поздно, все уже расписано. «Кинотавр» случится быстрее, но и на него пока еще не открыт прием заявок.
Ужасно хочется, чтобы получилась большая прокатная история и наш «14+» посмотрело много людей. Фильм – зрительский и как раз для той аудитории, которая нынче ходит в кинотеатры.
Дарья Гармоненко