Наталия Григорьева
История любви в фильме рассказывается от лица первой жены ученого. Кадр из фильма
На прошедшей церемонии «Оскара» картина Джеймса Марша «Вселенная Стивена Хокинга» (или «Теория всего» в оригинале) претендовала на награды в пяти номинациях – статуэтка в итоге досталась исполнителю главной роли Эдди Редмэйну. Еще большей наградой, несомненно, стало одобрение самого Хокинга, которому понравился и фильм, и сыгравший его самого актер.
«Здесь все как мы любим – тяжелое заболевание и высшая математика» – так про «Вселенную», которой успех прочили еще до окончания съемок, шутили на «Золотом глобусе». Можно подумать, что история Стивена Хокинга – правда, одна на миллион – обречена на успех в любой интерпретации, но в случае с данным фильмом в формулу с болезнью и наукой добавилась еще одна переменная, любовь. Основой для сценария послужили мемуары первой жены Хокинга, Джейн, – она же стала наравне с ученым полноправной главной героиней, чья линия добавила фильму сентиментальности. Кому-то показавшейся излишней, но на деле оживившей и даже очеловечившей и без того известную всему миру историю о больном гении.
Джейн и Стивен познакомились в начале 60-х в Оксфорде, где оба готовились защищать докторские. Он – по физике, она – по средневековой литературе. Атеист, решивший объяснить устройство Вселенной одной формулой, полюбил исправно посещающую церковь по воскресеньям девушку с первого взгляда, а она пообещала остаться с ним до конца – даже после того как 21-летнему юноше поставили страшный диагноз и отмерили два года жизни.
С тех пор прошло больше полувека, почти полностью парализованный Хокинг вывел и доказал уже не одну красивую формулу – и опроверг не меньшее число некрасивых, вроде тех же врачебных прогнозов. С Джейн они расстались, но сохранили теплые дружеские отношения. Именно на этой связи, зародившейся в моменты тяжелейшего преодоления самих себя и внешних непреодолимых, казалось бы, испытаний, и держится фильм Марша. Несомненно, сказывается опыт документалиста: в 2007 году режиссер получил «Оскара» за картину «Канатоходец», еще одну захватывающую дух историю о смелом мечтателе, французе Филиппе Пети, прошедшем по натянутой между крышами нью-йоркских башен-близнецов веревке. В фильме о Хокинге не меньше акробатики и почти документальной скрупулезности. Энди Редмэйн играет человека, стремительно теряющего способность сперва ходить, потом говорить, позднее вообще двигаться – от подкашивающихся ног до недвигающихся пальцев, от невнятного бормотания, которое понимают и «переводят» только самые близкие друзья, до привыкания к компьютеру, в итоге заменившему ученому голос.
Есть и снятые «под хронику» кадры – зернистые, будто пленка или ожившие старые фотографии. На них Хокинг до и после болезни, с друзьями, детьми, женой. Джейн в исполнении Фелисити Джонсон меняется вместе с героем Редмэйна – от воздушной девочки до уставшей, самоотверженной спутницы жизни. Их история, взятая из реальных воспоминаний, конечно, художественно приукрашена, с расставленными в нужных местах акцентами, но при этом не разжевана до такой степени, что может показаться спекуляцией. Важные этапы жизни – как свадьба и рождение детей, так и научные достижения Хокинга – даны почти фоном, а на первый план выходят интимные моменты, короткие диалоги, иногда просто отдельные фразы и говорящие взгляды. Ценный прием как в документальном, так и в художественном кино, дающий зрителю право стать соучастником.
Таким приемом, кажется, становится сама болезнь Хокинга. Больше не работают интонации – у компьютерного голоса она всего одна, нет времени на долгие разговоры, но экранным Джейн и Стивену все это и не нужно. Она знает, что за искалеченной и неподвижной оболочкой все так же живет ее ироничный, смешливый, жизнелюбивый, во всех отношениях выдающийся муж, который улыбается одними глазами и отпускает язвительные комментарии, напечатанные одним пальцем. Он знает, как отблагодарить ее за все. «Кто мы? Зачем мы здесь? Если мы когда-нибудь это поймем, это будет величайшей победой человеческого разума – ведь тогда мы поймем замысел бога», – пишет Хокинг в своей новой работе, одним финальным словом обозначая всю значимость Джейн в его жизни, которая, конечно, вовсе не чудо, а труд и результат их совместных нечеловеческих усилий. В этой фразе и в следующем за ней емком, на несколько минут, прощальном диалоге с Джейн – признание веры не в бога, а в одного конкретного человека, сделавшего для Хокинга не меньше, чем он для науки. Он приходит от поисков начала Вселенной к пониманию ее бесконечности и безграничности людских возможностей, выводит свою «теорию всего»: «Мы всего лишь развитые потомки обезьян на маленькой планете с ничем не примечательной звездой. Но у нас есть шансы постичь Вселенную. Это и делает нас особенными».
