Золотая спячка

Нури Бильге Джейлана и Тимоти Сполла поздравляют их знаменитые коллеги. Фото Reuters

Решения жюри по большей части совпали с прогнозами. Радикальных жестов члены этой судейской команды не сделали. Состоявший на 80% из громких имен список конкурсантов обернулся довольно ровной программой. Трехчасовая «Зимняя спячка» Нури Бильге Джейлана признана лучшей картиной, что в контексте нынешнего конкурса вполне справедливо. Единственный российский фильм – участник основного соревнования – «Левиафан» Андрея Звягинцева отмечен призом за лучший сценарий. В нем Россия представлена как поле неизбывной борьбы человека с государством-монстром. Под портретом президента Путина в чиновничьем кабинете сочиняются коррупционные схемы. Наверное, такое кино имело все шансы получить поддержку на европейском фестивале, и оно ее получило.

«Левиафан» совершенно расколол ряды российских участников фестиваля. Многим фильм понравился. «Это поступок», – говорили о картине режиссера-философа, раньше чуравшегося прямых общественно-политических высказываний. Но есть и те, кого неприятно удивила примитивность формулировок этого самого высказывания. Надо отметить, что на пресс-показе зал принимал «Левиафана» очень хорошо. Особый энтузиазм вызывали сцены, где русские пьют водку и в качестве мишеней для стрельбы используют старые портреты Брежнева и Горбачева. Радость узнавания – русских, водки, советских вождей – прямо-таки волной прокатывалась по залу международного фестиваля, взрывалась смехом и аплодисментами. Титры транслировали заковыристые матерные рулады (конечно, в переводе они многое теряют…) и рождали  дополнительное сочувствие  публики: ведь журналистам известно, что мат в России подвергся репрессиям и в прокат фильм скорее всего не выйдет. 

А прокат «Левиафана» в мире уже можно считать состоявшимся: на каннском кинорынке картину купили крупные прокатные компании Европы, Австралии, Новой Зеландии, Турции. Во Франции фильм пойдет в кинотеатрах с 24 сентября. Станет ли Звягинцев переделывать фильм для выпуска в отечественный прокат – посмотрим. На пресс-конференции в Каннах он прямого ответа на этот вопрос не дал. Зато много говорил о том впечатлении, которое произвела на него первая встреча с министром культуры Владимиром Мединским. Тот посмотрел фильм перед отправкой на фестиваль и прямо сказал, что картина ему не понравилась. «У него есть своя твердая позиция, вызывающая уважение, – рассказывал Звягинцев о Мединском. – Он ясно видит перед собой цель, считает, что искусство должно быть духоподъемным, должно говорить человеку «Все хорошо!». Но есть и другой взгляд на задачи искусства. Я надеюсь, министр это понимает. У меня есть намерение жить в своей стране и снимать тут кино». 

Нельзя не согласиться с утверждением, что «Левиафан» – фильм-поступок. Сообщить миру, что коррупция в России проникла во все сферы и уголки, что простой человек бесправен в ситуации борьбы за свои права, – это поступок. Правда, эти поступки раньше Звягинцева совершили и Сергей Лозница с фильмом «Счастье мое» и Борис Хлебников с «Долгой и счастливой жизнью» – но стольких поклонников среди кинокритиков они не приобрели. Феномен мгновенного возведения Звягинцева в ранг «наше всё» удивителен. Надо думать, картина найдет поклонников и за пределами киносообщества – ее наверняка оценят оппозиционеры, лидеры и рядовые протестного движения.  Есть в фильме точки, на которые, видимо, не может не отозваться с благодарностью свободомыслящий человек, критически воспринимающий нынешнюю ситуацию в стране и окрестностях. Зажравшийся, обнаглевший мэр с лицом артиста Мадянова, туповатые, развязные  менты (это они стреляют по портретам генеральных секретарей), циничная прокурорша – подруга мэра и, конечно, духовник градоначальника-коррупционера – архимандрит, обитающий в роскошных интерьерах, обличающий с амвона нового позолоченного храма участниц группы Pussy Riot. Это сильные, эффектные и аляповатые образы. Есть в них правда жизни? Есть. Но концентрация красок в изображении этой правды и направление ее в лоб зрителю превращают правду в подобие лубка. Ярко, смачно, без обиняков. 

Приз за сценарий Звягинцев принял очень сдержанно, в благодарностях не рассыпался. Кажется, любимец мировых фестивалей рассчитывал на большее. Лучшим режиссером признан американец Беннет Миллер, автор неброского, но тонкого и мастеровитого фильма Foxcatcher (пока можно перевести название как «Охотник на лис», но в нашем прокате, если таковой состоится, картине могут присвоить другое название). В номинации «Лучшая мужская роль» победил, как и ожидалось, прекрасный британский актер Тимоти Сполл, исполнитель роли Уильяма Тернера в фильме Майка Ли «Мистер Тернер». А в женской секции этой номинации первой стала Джулианна Мур, сыгравшая в фильме Дэвида Кроненберга «Звездная карта» истеричную звезду Голливуда. Приз жюри разделили самый молодой и самый пожилой конкурсанты – Ксавье Долан с милым, но не лучшим своим фильмом «Мамочка» и Жан-Люк Годар с радикальным экзерсисом «Слова, прощайте!». Обладательницей Гран-при (не путать с Золотой пальмовой ветвью!) стала молодая итальянка Аличия Рорвакер с фильмом «Чудеса», и эта позиция призового расклада – единственная неожиданность! «Чудеса» – ужасно странное и притом обаятельное кино. Здорово, что каннское жюри отметило фильм нестандартный, такой, в котором слышен интересный голос нового автора. «Зимняя спячка» наконец принесла Нури Бильге Джейлану Золотую пальмовую ветвь. До того он несколько раз оказывался лауреатом Канн, но в номинациях пониже. Нынешняя оценка его неспешного, поэтического и философского кино не вызывает критики. В списке призеров не оказалось двукратных обладателей Золотой ветви братьев Дарденн с фильмом «Два дня, одна ночь» – досадно, но, впрочем, объяснимо: «Два дня» – очередной хороший фильм бельгийских мастеров, революции в их творчестве он не произвел. Третья Пальмовая ветвь пока не осенила их длинный творческий путь.

Канны–Москва