Коммунисты произошли от обезьян?

Истории петербургских коммунистов в фильме Алены Полуниной. Кадр из фильма «Непал форева»

«Кино, которое не покажут по телевизору» – так определяют предмет своего интереса и выбора авторы Российского открытого фестиваля документального кино. Действительно, неделя «Артдокфеста» обычно выдает такую мощную порцию знаний об истинной жизни в отечестве, что телеэфир потом кажется тотальной передачей «Спокойной ночи, малыши!».

Президент смотра режиссер Виталий Манский и программный директор Виктория Белопольская не скрывают ощущения вакуума, в котором бьется, как рыба в полынье, их фестиваль. «Время надежд, пожалуй, закончилось – так начинает свою приветственную статью в каталоге Манский. – Настала пора для терпения. Терпение – не самая благодатная среда для творчества». Девять из 21 конкурсной картины – зарубежные. Тут ведь принимаются к участию те фильмы, что сняты на русском, а где и кем они сняты – неважно. Важно, что с каждым годом все больше иностранных режиссеров исследуют современную Россию, пытаются понять что-то про здешнее государство, а российские документалисты, по меткому наблюдению того же Манского, уходят во внутреннюю оппозицию. Но те из них, кто все-таки еще барахтается, еще находит силы делать фильмы про то, что болит, а не про то, что заказала дирекция телеканала, те на «Артдокфесте» желанные гости.

Например, Алена Полунина с яркой, ернической полуторачасовой картиной «Непал форева». В 2009-м Полунина сняла фильм «Революция, которой не было» – про среду национал-большевиков. Нынешний фильм – про петербургских коммунистов. Надо отметить, жанровые интонации повествования существенно изменились. Лидеры НБП представали в картине Полуниной чудаками, скандалистами – но это были интересные герои, личности, их драматические, исковерканные судьбы даже вызывали сочувствие. Парочка же петербургских коммунистов из фильма «Непал форева» – откровенные фрики, ничтожества, и авторское пренебрежение к ним порой приближается к спорной черте (в финальном кадре, например, в одной части кадра сидят эти деятели, в другой конфигурацию повторяет пара обезьян). Автор следует за героями в их экзотическом путешествии. Коммунисты Петербурга и Ленинградской области (КПЛО) отправляются навестить своих единомышленников – коммунистов Непала… Вождь КПЛО – плюгавый, гнусавый и косноязычный мужичонка, начинавший когда-то мальчиком на побегушках у Зюганова. Геннадий Андреевич не оценил способностей расторопного помощника, и тогда птенец обиделся. Обозвал лидера КПРФ ревизионистом и открыл свою коммунистическую партию – более левую и соответственно правильную. Кстати, у непальских коллег сходная ситуация – существуют «ленинская», «маоистская», «ленинско-маоистская» компартии… Наши коммунисты терпеливо встречаются с вождем каждой группировки. Каждому дарят буденовку и фартук с серпом и молотом – для ведения уличной агитации. Смуглые непальские ленинцы радостно обряжаются в русские аксессуары и выстраиваются для фотографии на память. Все это придает происходящему на экране вкус сюрреализма, но кто окончательно превращает фильм в недобрую психоделическую комедию, так это напарник лидера КПЛО – круглоголовый толстяк с ясным взглядом, не замутненным присутствием мысли. Это какое-то облако в штанах… И ему, кажется, абсолютно все равно, кому служить. Лишь бы ездить, дивиться на пальмы, на велорикш, слонов и обезьян. Лишь бы самому со временем выбиться в люди. «Непал форева» гораздо менее заряжен политически, чем «Революция, которой не было». Зато в нем интуитивно нащупана та точка сегодняшнего коммунизма, за которой начинается необратимое вырождение великой идеи. 

Нет, все-таки не только герои-коммунисты придают картине Алены Полуниной привкус сюрреализма. Но еще и то обстоятельство, что продюсировал «Непал» Александр Роднянский. С его любимым детищем – фильмом Федора Бондарчука «Сталинград» – документальный опус Полуниной роднит одно, но важное обстоятельство: к обоим фильмам применимо выражение «кино большого стиля». И если в случае «Сталинграда» это определение произносится чаще с иронией, то «Непалу» возможности «большого стиля» пошли только на пользу – признаем это совершенно серьезно.