Дарья Борисова
Фото Reuters
Из года в год отборщики ММКФ обижаются на критику. Справедливо замечают, что не в их силах взвинтить авторитет фестиваля до таких высот, чтобы в московский конкурс стремились попасть Ларс фон Триер и Джим Джармуш. Но ведь и нас понять можно. Ежегодно мы тратим десятки часов на просмотр совершенно проходных, необязательных картин, из которых две-три оказываются хорошими. Иностранных журналистов, аккредитованных на нашем главном киносмотре, можно пересчитать по пальцам одной руки. Видимый объем прессы создается во многом за счет ветеранов киноклубного движения – это пожилые кинолюбители из разных уголков нашей необъятной родины, которые ответственно относятся к своей миссии. Они смотрят все, шумно обсуждают каждый фильм в кулуарах, а в финале фестиваля вручают свои призы. Они же традиционно проявляют активность на пресс-конференциях. На днях активист киноклуба при заводе «Ростсельмаш» поучал голландского режиссера Дидерика Эббинге: «Это вот у вас хорошо, а вот то – совершенно лишнее, ни к чему оно...» Голландец не нашел, что ответить.
Если пенять организаторам, что, мол, стыдно за такой уровень вопросов и дискуссий на пресс-конференциях, они небезосновательно заметят, что у них нет других активистов – народу в зале и правда критически мало, с количеством журналистов на пресс-конференциях в Берлине, Каннах и Венеции нечего и сравнивать. Получается замкнутый круг проблем, и разомкнуть его можно только волей руководства смотра. Что сделать, чтобы ММКФ стал интересен мировой кинообщественности? Чтобы он приобрел хотя бы какую-то значимость? Чтобы основной конкурс перестал быть главной головной болью, которую пытаются задекорировать невероятным количеством внеконкурсных программ (по большей части прекрасных, с этим никто не спорит!).
Несколько лет назад довелось услышать от казахского режиссера, что «всякому жалко хорошую картину на Московский фестиваль отдавать». Тот же принцип в ходу и у российских режиссеров и продюсеров, потому каждый год поражаешься, что приличные и даже хорошие отечественные фильмы все-таки оказываются в конкурсе ММКФ. Например, в этом году с фильмом «Роль» участвует в соревновании Константин Лопушанский. Картина интересная и виртуозная по части визуальной культуры – черно-белая, имитирующая изображение старинных немых лент. Действие разворачивается в начале 1920-х, в буржуазной еще Финляндии и в голодной России после Гражданской войны. Увлеченный идеями Евреинова актер Выборгского театра нелегально пробирается в Петроград, чтобы сыграть уникальную роль. И играть приходится не на сцене, до полной гибели всерьез. Красный командир, герой Гражданской, – вот кто его персонаж. Этот человек сгинул, но его мемуары попали в руки очень похожему на него артисту финского театра. В фильме Лопушанского этого одержимого актера сыграл Максим Суханов. Интереснейший случай: роль в роли. На наших глазах герой Суханова преображается, расстается не только с роскошной шубой и золоченым пенсне, но и с шевелюрой а-ля поэт Бальмонт. Обряжается в поношенную шинель, бреет голову. Но главное превращение – внутреннее. Перейдя границу, человек попадает в жестокое, гибельное пространство. И бредет, как под гипнозом, к смерти. Картина Лопушанского стоит в конкурсе особняком, представляет собой образчик чистого, эстетского даже искусства на фоне историй об актуальных проблемах современности.
В первой части фестиваля шли сюжеты об адаптации в обществе людей нетрадиционной сексуальной ориентации, во второй появились фильмы о коррупции в органах охраны правопорядка. Картину «Беспредел» грузинский режиссер Арчил Кавтарадзе сделал, основываясь на собственном опыте отбывания срока в грузинской тюрьме. Сама эта ситуация подогрела интерес к фильму, и в нем действительно представлены реалии, способные ошарашить. Сегодня Грузия гордится своей полицией, а в фильме Кавтарадзе тамошние служители закона выглядят нелюдями. Но горячая публицистичность картины не искупает многих несовершенств чисто кинематографических.
Достойно сочетать обличительный пафос и крепкую форму повествования удалось поляку Войцеху Смаржовски в фильме «Дорожный патруль». Жесткое кино, в котором польские гаишники предстают отвратительными, тупыми мужланами-взяточниками, и тем интереснее наблюдать, как обстоятельства однажды заставляют их на собственной шкуре ощутить железную хватку коррупции. По-хорошему фильму Смаржовски – самое место в нашем прокате. Он бы и кассу собрал неплохую. В последнее время и среди наших режиссеров только ленивый не прошелся по умственным, физическим и моральным показателям наших стражей порядка, но таких картин будней и досуга полицейских, как в польском фильме «Дорожный патруль», мы еще не видели.
Дарья Гармоненко