Прекрати плакать, режиссер!

Таким Ким Ки Дук предстал перед московской публикой.
Фото РИА Новости

Обладатель «Золотых ветвей», «Медведей» и «Львов» – призов всех престижных кинофестивалей мира, культовый режиссер приехал в нашу столицу, чтобы представить свои фильмы и встретиться с начинающими коллегами в рамках образовательного кампуса «Партизан». По всему свету киноманы внимают ему, как гуру, не стала исключением и Москва. А Ким Ки Дук рассказал, что в родной Корее он бы вообще никому был не нужен, если бы его не награждали в Каннах и Венеции, если бы не звали, например, в Москву.

В конкурсе 2morrow оказалась «Пьета», за которую месяц назад Ким Ки Дук получил Гран-при в Венеции, но помимо нее еще пять его картин составили отдельную ретроспективу. Перед встречей с режиссером как раз показали «Ариран», с которым Ким Ки Дук выиграл в прошлом году конкурс «Особый взгляд» в Каннах. Это произведение удивительное – исповедь, причем разложенная на три голоса, и все три принадлежат Ким Ки Дуку. Один Ким строго вопрошает, другой сбивчиво отвечает, третий покрикивает и на первого, и на второго, так как оба – материал его очередного фильма. Герой «Арирана» (а запечатлел на камеру Ким Ки Дук сам себя) – кинорежиссер в затяжной депрессии, удалившийся в какую-то холодную хибару в горах. Поводом для такого надлома послужило предательство нескольких соратников – они внезапно оставили Ким Ки Дука ради участия в гораздо более выгодном кинопроекте. «Я подарил им свою душу, а они ударили меня в самое сердце…» – рассказывает он про свою обиду и время от времени затягивает протяжную корейскую песню про перевал Ариран. А второй Ким Ки Дук сердито его обрывает: «Прекрати плакать, дурак! Ты меня расстраиваешь».

Несколько таких кровоточащих режиссерских душ раскрылось перед нами в последние дни, и не устаешь поражаться тому, какие они разные и вместе с тем похожие. Как известно, художника обидеть может каждый, а иногда художник впадает в экзистенциальную тоску и без всяких видимых обид, просто потому, что так уж ему положено – искать смысл жизни, влюбляться в людей и разочаровываться. Алексей Балабанов недавно сообщил нам с экрана: «Я тоже хочу». Исчезнуть в недрах волшебной колокольни, проскочить сразу в мир иной. Виктор Косаковский в фильме про то, как он снимал фильм «Да здравствуют антиподы!», тоже моментами крайне меланхоличен, иногда сердит. Пару раз он плачет: так на него действует музыка – простая народная песня и симфоническое произведение. Кстати, и Косаковский тоже рассказывает публике, что на родине его уникальным проектом про антиподов не интересовались до тех пор, пока картину не пригласили открывать Венецианский фестиваль. Такие уж они люди, режиссеры, – по-детски восприимчивы, эгоцентричны и неожиданно мудры.

На встречу с москвичами Ким Ки Дук пришел в своем традиционном обличье: с волосами, небрежно схваченными на затылке резинкой, в серой куртке-рубахе, был очень приветлив и искренен. Кто-то из слушателей нацарапал на бумажке корейские иероглифы – признание в любви – и передал мастеру. Тот развеселился и даже отказывался дальше отвечать на вопросы, пока не покажется автор послания. «А вообще учебное заведение – лишь малая часть нашей жизни, – заявил Ким Ки Дук участникам образовательного кампуса. – Основной опыт мы получаем, самостоятельно постигая окружающую жизнь». Напомним, что сам господин Ким – самоучка, ни в одну киношколу даже не заглянувший.

Еще несколько примечательных признаний Ким Ки Дука, сделанных в Москве:

«Я научился снимать кино благодаря тому, что нащупал три главных компонента: время, пространство и люди. Люди – это мы сами. Время – это развитие тех историй, в которые мы попадаем. Пространство – места, где эти истории с нами происходят.

Образование в кино не является решающим фактором. Главное для любого художника – природа. Небо, солнце, деревья. Ваши мысли и душа должны быть свободны, самостоятельны. А образование во многих случаях подавляет эти свободы.

В моих фильмах главное, конечно, трагедия. Но в отличие от фильмов в жанре экшн, если мой герой и умирает, это еще не значит, что он умер! Зачастую у меня это значит, что он переродился к новой жизни. В «Ариране» вот я сам убиваю себя. Потому что я там не смог справиться с собственной жадностью. Я был жаден до людей (хотел, чтобы они принадлежали мне), до денег и до любви (желал всеобщего признания).