Евгения Леонова
До сих пор Эдгар Бартенев занимался документальным кино, и все у него было хорошо...
Кадр из фильма «Нярма»
На фестивале в Выборге режиссер Эдгар Бартенев, получивший более ста международных призов за документальные ленты «Нярма» и «Яптик-хэссе», попросил предоставить ему возможность рассказать о своем конфликте с продюсером его первого игрового фильма «Голуби при потоках вод». Продюсер Светлана Кучмаева, работавшая также с Николаем Хомерики над картиной «Сердца бумеранг», показанной в конкурсе Московского кинофестиваля, отстранила Бартенева от работы над монтажом и озвучкой, утверждая, что режиссер не укладывается в сроки сдачи.
Пятого сентября одна готовая копия фильма должна быть сдана в Госфильмофонд России, 1 декабря – принята Министерством культуры. С недавних пор срок сдачи для продюсеров – действительно проблема, за просрочку полагаются штрафные санкции. Продюсерам есть чего бояться. Но Бартенев говорит, что в отставании от сроков его вины нет, так как съемки начались позже намеченного. Он даже заявляет, что документы о начале съемок были оформлены задним числом, а подпись его там подделана, что тянет уже на уголовное дело.
Во-вторых, режиссер говорит, что вполне мог уложиться в срок, если бы они с продюсером занимались своим непосредственным делом – работой над фильмом, а не тратили время на конфликты. Уволив Бартенева, Кучмаева собирается завершить картину с другими режиссерами монтажа и звукорежиссерами. Режиссер отстаивает право на творческую самостоятельность и хочет сделать фильм так, как считает нужным.
Есть соблазн расценить поступок режиссера как каприз. Кажется, какая разница? В случае удачи слава от Бартенева не уйдет, в случае неудачи можно все свалить на продюсера: не дала доделать, сама виновата. Практика, когда продюсер выламывает режиссеру руки, – обычное дело. Тем более, по словам Бартенева, в его договоре не прописано, что он имеет право на окончательную режиссерскую версию. Тем не менее в условиях российского кинопроизводства поступок Бартенева – не каприз, а редкая готовность взять всю ответственность на себя.
Обычно происходит наоборот. Редкая пресс-конференция обходится без жалоб авторов фильма на разные неблагоприятные обстоятельства, начиная от претензий к Минкульту на убогое финансирование и заканчивая жалобами на прокатчиков, отказавшихся взять их фильм или пустивших одной копией одним экраном. Режиссер обвиняет продюсера, продюсер – Федеральное агентство по культуре, оно, в свою очередь, ссылается на Кремль, руками так называемых «студий-мэйджоров» фактически монополизировавший кинопроизводство. Режиссеры жалуются на сценаристов, сценаристы – на режиссеров, актеры – на редакторов, продюсеры – на кинувших их партнеров.
Конечно, на фестивале мы услышали только одну сторону конфликта. К тому же режиссер не представил никаких материалов, документально подтверждающих его правоту. Известно, что продюсер придерживается противоположной точки зрения. Словом, нельзя однозначно оценить ситуацию. Не исключено, как часто бывает, что виноваты обе стороны. Возможно, они еще договорятся, возможно, продолжат дело в суде. В этом случае мы скорее всего увидим две версии фильма, скорее всего – не сразу. Похожая история, только между двумя режиссерами, случилась десять лет назад, кстати, тоже на Выборгском кинофестивале. Режиссеры-документалисты Евгений Цымбал и Владимир Непевный не поделили материал фильма о первом советском документалисте Дзиге Вертове и упрекали друг друга в соответствии с собственным темпераментом.
Продюсерской версии «Голубей» еще не существует. Черновой вариант Бартенев уже предъявил прессе. Но обсуждать черновой вариант было бы странно. Да и к чему?
