Виталий Нуриев
Изнанка, а вернее лицевая сторона жизни в новом фильме Ким Ки-Дука.
Кадр из фильма «Ариранг»
64-й Международный Каннский фестиваль вошел в фазу, когда в программе дебютантов теснят мастера, кто оправдывая, а кто не совсем – ожидания, связанные с громким именем и определенным, индивидуально означенным качеством кинематографа.
В Каннах, улучив минутку, а то и полчаса, полезно отвлечься от экранных бдений и сумеречной тишины кинозалов, где тысячи глаз завороженно ловят каждое движение героя, где официальная заставка фестиваля с каждым сеансом все больше превращается в какой-то даже личный фетиш. Сродни стимулу, который когда-то прославил Павлова и который моментально нацеливает тебя на восприятие фильма. Так вот, чтобы уединенно поразмышлять, идешь прочь от сумятицы Круазетт в сторону маленьких улочек, плетущих свою паутину чуть поодаль. Там город больше не ищет пологой колониальной плавности и резко взлетает вверх, заставляя петлять среди лабиринта кривых переходов. Взобравшись на верхотуру, наглотавшись тишины, смотришь. Положение сверху преображает многоуровневую городскую эклектику и дает особый ракурс.
В фестивальном киноландшафте тон особице задает Гас Ван Сент. Его фильм «Не сдавайся» открыл программу «Особый взгляд». Режиссер подает зрителю историю подростковой любви, помещая ее в развертку не нашего времени, удаляя из кадра признаки современности как нечто, несомненно, лишнее. Эта любовь растет от необычного саженца – от очарования смертью. Знакомятся девочка и мальчик на панихиде. Он ходит на похороны незнакомых людей, становится у гроба, смотрит. Он недавно похоронил родителей и сам несколько мгновений находился по ту сторону жизни. У нее рак мозга, ей осталось три месяца. «За три месяца можно успеть кучу всего». И они успевают. Вместе. Ван Сент им в помощь. С его необыкновенным вниманием к выгодным ракурсам, чутьем на подростковую красоту (главные роли в фильме исполняют Миа Васиковска и Генри Хоппер), с выраженным цветовым вкусом и умением подобрать подходящего оператора (Харрис Савидес). Получается сентиментально. Его сентиментальность кому-то покажется совсем не вансентовской, ее нет в «Слоне», нет в «Параноид парке», вместе с тем она тщательно отфильтрована и очищена от пошлости.
Не так четко работает фильтр в фильме Ким Ки-Дука «Ариранг». Хотя как знать. Всемирно известный корейский режиссер снова пускается в размышления по поводу человеческой природы. Но на сей раз он обходится сугубо своими силами, сам исполняет три роли – кроме него в кадре бывает только кот. Сам снимает, сам монтирует, пользуя новые возможности цифровых технологий. И на протяжении более чем полутора часов беседует с собой не переставая о своем творческом кризисе. В беседе слышны отчаяние, издевка, насмешка (над кем?), вина. Он исповедуется – вспоминает, как на съемках предыдущего фильма «Мечта» актриса чуть не удавилась и ему было плохо, страшно. Вспоминает, как предали два ближайших соратника, и, будто бы повторяя первый урок из самоучителя по психоанализу, говорит, что травма мешает ему снимать. А новый фильм – это одновременно и практически документальная фиксация его сегодняшнего бытия в холодном уединении среди гор, и эксперимент с новыми формами кино, когда шероховатость и небрежность, медлительность и избитость можно трактовать как намерение и стилевое своеобразие.
С тем и приходишь к бельгийцам Дарденнам и их «Мальчику с велосипедом», ожидая чего-то качественно однородного, художественно целого. Отчасти не обманываешься. Фильм про 12-летнего мальчишку, которого папа сдал в сиротский приют, пообещав забрать через месяц, продолжает выскребывать из человеческой души то темное, что там ютится в количествах гораздо больших, чем себе представляешь. На очень простом поведенческом сценарии, грубовато подстроив туда подростковую потребность в сильной фигуре отца, с не менее грубыми, выбивающими тебя из действия музыкальными вставками, братья-режиссеры конструируют фильм, который держит в напряжении. Они повсюду развешивают «ружья», но не каждое выстреливает. Что и удивляет, и радует – благодушием, Дарденнам обычно не свойственным.
Канны
