Внутри собаки

Шериф Лу Форд имеет смазливую физиономию Кейси Аффлека и черную душу провокатора и маньяка. Днем ходит по улицам, насвистывает, оружия даже не носит, поправляет шляпу, если попадется какой бандит - показывает ему свой значок и тот сразу исчезает. А по ночам Форд становится зверюгой - забивает насмерть проститутку Джойс (Джессика Альба), выдав все это за банальную ссору с убитым тут же другим любовником, ловко увиливает от любых подозрений и продолжает строить козни.

Одноименный роман Джима Томпсона (сына, кстати, шерифа и члена Коммунистической партии), по которому Уинтерботтом снял фильм, Стэнли Кубрик называл лучшим нуаром всех времен и народов, а главная экранизация его прозы (фильм 1974 года "Побег") принадлежит Сэму Пекинпа.

Одним словом, фигура достаточно кинематографичная, но - очень американская.

Очень - в смысле чересчур для британца Уинтерботтома. Он чует, что тут пахнет великой американской культурой - не только Пекинпа с Кубриком и Стивеном Кингом, но и Труменом Капоте, и Джеймсом Кейном с Бобом Рейфелсоном, и всеми-всеми. И наполняет пространство кадра штампами и клише на грани этнографии. Тут тебе и совершенно линчевские барышни с исполосованными поркой задницами, и снятая-переснятая "одноэтажная Америка", беленькие домики которой, обшитые сайдингом, грозят если не Фредди Крюгером и американским психопатом, то точно мамочками-маньячками и перверсивными вансентовскими и греггаракиевскими подростками. Долгая панорама книжных полок задерживается на двух корешках: Библии и Фрейде. Каждый образованный человек знает это культурологическое клише - что Библия и Фрейд это две книги, изменившие человечество. И Уинтерботтом тоже знает - иначе бы не показывал так старательно эти корешки.

В результате, британский режиссер тут занимается не нагнетанием атмосферы и живописанием глубин черной души маньяка, а исключительно разбрасыванием там и сям культурных кодов, считывать которые - кто бы спорил - для образованного человека, конечно, особое удовольствие. И черт ногу сломит - то ли Уинтерботтом просто красуется и ничего более (что за ним, в принципе, уже замечалось), то ли, как истинный умник-иностранец, строит фразы по прочитанным на языке оригинала литературным памятникам.

Правда, портрет больного человека из всего этого лепится - правильный, точный, хороший. Из цитат составляются фразы, задевающие нужные шестеренки. Холеный маньяк страшный, домики угрожающие, дедушка Фрейд по-прежнему правит миром. Другое дело, что истории американского кинематографа и краткого курса культурологии тут куда больше, чем Уинтерботтома - ну кто ж виноват, что он взялся за кинематографичную и кинематографическую классику.