Фантасмагории бунта

CОВРЕМЕННЫЙ отечественный кинематограф представляет собой зловещее явление. Наше "важнейшее из искусств" под уродливым тесаком перестройки превратилось в нечто совершенно неприличное. С одной стороны, мы имеем отвратительные развлекательные кинопотуги, с другой - якобы отвечающую времени "социалку", которая по уровню интеллекта и глубине едва ли превосходит развлекательное кино. Попытки превозмочь сложившуюся ситуацию, конечно же, были.

Но ограниченные молодые режиссеры, с дорогой выпивкой дяди Сэма впитавшие в себя антисоветчину, и их предки - диссиденты все больше давили на слезоточивую ностальгию, беря за образцы фильмы застойного периода, от которых уже тогда исходили зловонные миазмы упадка. Другой обреченный борец с гнилью современной официальной псевдокультуры - отечественный авангард. Будучи маргинальным и поверхностным, он всегда обращался лишь к узкой прослойке самодовольных интеллектуалов, которые с огромным трудом сдерживали зевоту на просмотрах очередного "радикального проекта". В конечном итоге авангард оказался легко приручаемым Системой, что сделало его для Сопротивления не нужным и, более того, вредным.

Только дивное, неосознанное до конца никем, а тем более торгашеским сообществом негодяев, обаяние старого советского кино всегда давало повод для оптимизма (активного пессимизма). Атрибуты "сталинского" movie - тоталитаризм черно-белого экрана, героическое сверхчеловеческое начало в поведении героев - всегда делали этот жанр для нас эстетически близким и соответственно неприемлемым для неискренних и трусливых системных авангардистов. Казалось, такого кино больше не будет...

Но в 1998 году случилось невозможное. Великолепный режиссер Петр Луцик сумел преодолеть гравитацию современности и создал по-настоящему советский шедевр. Одновременно картина не может вызвать ущербное чувство ностальгии у брежневской интеллигенции. Начисто лишенный как утомляющих авангардистских изысков внешне, так и гуманистического пафоса застойного кино по сути, находящийся в агрессивной эстетической оппозиции к политкорректному официальному искусству, этот фильм, несомненно, станет лучшим произведением российского кинематографа за многие годы позора.

Не народ, ибо в массе своей он зомбирован ("В город фермеры подались, их мать!"), но сама земля русская посылает своих эмиссаров разобраться "по-тихому": кто тот невидимый враг, что несправедливо присваивает и самовольно продает народную землю. Ответ получен в ходе мамлеевско-некрасовского похода. Капитал и его приспешники, подобно метастазам раковой опухоли, разъедают тело России, упыри-космополиты сосут кровь Земли. Жесткая борьба с этой мерзостью составляет единственную сюжетную линию картины. Калеча и убивая, крестьянский карательный отряд колхоза "Родина" совершает последний поход на Москву. Насилие, такое естественное, не надуманно-бутафорское, но идущее из недр души народной, призвано обезоружить и повергнуть в ужас предчувствия скорой расплаты "кооператоров" и "обкомовцев". В фильме исход этой битвы неожиданно светел - безоговорочная победа Труда над Капиталом. Очищение огнем столицы, ее разрушение и созидание на свежераспаханном поле. Не эстетство, но брутальная ясность. Наш футурологический проект.