Марина Макарычева
Супертурнир в Сент-Луисе (2019), начало партии между Магнусом Карлсеном и Дин Лижэнем. Фото Леннарта Оотса/Grand Chess Tour
Завершившийся около двух месяцев назад матч за титул шахматного короля (вслед за которым прошел супертурнир с участием нового чемпиона мира и его соперника, а затем состоялись два не менее статусных соревнования, на которых выступил отказавшийся защищать свое чемпионское звание Магнус Карлсен) дал богатую пищу для размышлений, сопоставлений и... спекуляций.
Мировое шахматное сообщество, учредив еще в 1886 году особый чемпионский титул, всегда стремилось иметь на вершине воздвигнутой им спортивной пирамиды самого сильного, самого лучшего и самого состоятельного в творческом отношении игрока, едва ли не обожествляя его и наделяя поистине мистическими способностями. Чемпионы, которые по тем или иным причинам казались болельщикам не вполне соответствующими их высоким требованиям, подвергались весьма жесткой и не всегда справедливой критике. Не избежал подобных нападок даже второй чемпион мира Эмануил Ласкер, очень убедительно обыгравший в 1894 году своего предшественника Вильгельма Стейница. Ведь игра поверженного чемпиона выглядела на фоне победителя откровенно слабой, следовательно, согласно диалектической логике, Стейниц проиграл матч лишь из-за своего возраста (как-никак, 58 лет), значит... значит, Ласкер не может считаться сильнейшим в мире шахматистом и настоящим чемпионом – ведь помимо своего соперника он не превзошел в матчах никого из находящихся в расцвете сил представителей шахматной элиты.
В этом плане пример Ласкера чрезвычайно показателен, так как вскоре (вслед за Стейницем и не менее убедительно) он пообыгрывал практически всех, кто имел хотя бы малейшие основания оспаривать у него шахматную корону, а самой этой короной владел невероятно долгие 27 лет.
Можно сказать, что в воплощении «чемпионской идеи» шахматному сообществу очень везло. Ведь те же Стейниц с Ласкером, а вслед за ними Хосе-Рауль Капабланка с Александром Алехиным, такие шахматисты, как Роберт Фишер, Анатолий Карпов, Гарри Каспаров (признан в России иностранным агентом) и Магнус Карлсен столь явственно превосходили в период своего расцвета других гроссмейстеров, что никому просто не могло прийти в голову поставить под сомнение их королевский статус.
Немного особняком в этом списке стоит имя Михаила Ботвинника. Ведь после того, как в 1948 году патриарх советских и мировых шахмат выиграл чемпионский титул и прекратил регулярные выступления в турнирах, он превратился из бесспорного мирового лидера в первого среди равных. Но даже начавшиеся в этом контексте кухонные разговоры, в которых ставились под сомнение мощь и сила шестого чемпиона мира, косвенно подтверждали саму «монархическую» идею: шахматный король должен быть на голову выше всех! Именно эта идея не позволила шахматному миру принять в конце 90-х и начале нулевых годов проводимые ФИДЕ чемпионаты мира по нокаут-системе, по итогам которых чемпионом мира провозглашался победитель одного отдельно взятого соревнования с участием более сотни игроков, тем более что сама схема его проведения способствовала случайным результатам.
«Нет! – говорили шахматисты. – Нам такой хоккей не нужен!» И де-факто так и не признали чемпионские полномочия ни Руслана Пономарева, ни Александра Халифмана, ни Рустама Касымжанова. Да и чемпион мира ФИДЕ Виши Ананд окончательно вписал свое имя в сонм шахматных небожителей лишь после того, как, выиграв чемпионат мира в Мехико, обыграл затем в титульном матче экс-чемпиона Владимира Крамника. Напоминаем обо всем этом, чтобы окинуть свежим взглядом ситуацию, сложившуюся в шахматном королевстве после очень непростой победы, одержанной в Астане Дин Лижэнем над Яном Непомнящим на тай-брейке титульного матча, и трех крупнейших турниров, которые прошли после этого в Бухаресте, Варшаве и Ставангере.
Рассказывая об апрельском поединке за высший шахматный титул, мы, с одной стороны, не отрицали большого числа сделанных претендентами ошибок, но с другой, подчеркивали, что эти ошибки допускались, как правило, в острейших позициях вследствие стремления обоих соперников осложнить игру и не свидетельствовали сами по себе о слабости претендентов на чемпионское звание. Во всех таких случаях незримым эталоном для сравнения и сопоставлений выступал прежний чемпион мира Магнус Карлсен, который якобы подобные промахи ни за что бы не допустил.
Критические высказывания журналистов в адрес обоих участников матча еще более усилились после крайне неудачного их выступления на супертурнире в Бухаресте, который начался менее чем через неделю по завершении сражений в Астане. Напомним, что новый чемпион мира занял на этом турнире лишь восьмое (третье с конца) место, а Ян Непомнящий – предпоследнее. А это слишком слабо даже с учетом того, что после запредельных матчевых нагрузок ни у того, ни у другого не было времени на отдых и восстановление. При этом болельщикам не терпелось удостовериться в своей правоте, полюбовавшись (на контрасте) блестящей игрой прежнего чемпиона мира, которому предстояло выступить на двух турнирах подряд – в Варшаве и Ставангере.
И Магнус Карлсен продемонстрировал на них, что великолепно играет... в блиц, благодаря чему отыграл свое значительное отставание в рапиде и победил на турнире в Варшаве, после чего – уже в Ставангере – выиграл 7 блицевых армагеддонов из 8, в которых участвовал. Однако нужно помнить, что эти армагеддоны проводились лишь тогда, когда основные «медленные» поединки заканчивались вничью, следовательно, прославленный чемпион не смог добиться успеха ни в одной классической партии соревнования, а в первом туре даже проиграл Фабиано Каруане. В результате Магнус закончил турнир на весьма скромном шестом месте и тем самым косвенно словно бы «амнистировал» за недавнюю неудачу своего преемника на шахматном троне.
Да, своими блистательными выступлениями на протяжении многих лет норвежский викинг завоевал невероятный авторитет, побудив считать себя даже величайшим чемпионом всех времен и народов. Не станем спорить с объяснением последней неудачи Карлсена, согласно которому он играл очень невыразительно в связи с тем, что начал фактически прощаться с шахматами – ведь всего, чего можно добиться в них, он уже добился. На наш взгляд, в таком объяснении содержится и здравое зерно – ведь отказ Магнуса защищать высший шахматный титул был не в последнюю очередь обусловлен желанием избежать того огромного стресса, который неминуем при подготовке и выступлениях в титульных матчах. Но, сделав первый шаг на этом пути, очень трудно удержаться от следующего, распространив щадящий нервы режим и на обычные турниры.
Насколько верно такое объяснение, мы узнаем во время ближайших выступлений прославленного чемпиона. А заодно, возможно, получим ответ и на вопрос о том, в каком неформальном качестве будет вписано в шахматную историю имя Дин Лижэня – нового чемпиона мира по шахматам.
