Памяти легендарного шахматиста Виктора Корчного

Имя Виктора Корчного вписано в один ряд с великими гроссмейстерами прошлого. Фото РИА Новости

Шахматный мир понес невосполнимую утрату. В швейцарском городе Волене 6 июня умер Виктор Львович Корчной – легендарный шахматист, навечно вписавший свое имя в историю королевской игры. Виктор Львович трижды сражался с Анатолием Карповым в матче за мировую шахматную корону, четыре раза становился чемпионом Советского Союза и шесть раз побеждал в составе сборной СССР на всемирных шахматных олимпиадах. 

Да, Корчному так и не удалось стать чемпионом мира, но неукротимое стремление к победе и вечно ищущий, ни на кого не похожий стиль игры вписали его имя в один ряд с великими гроссмейстерами, а творческое долголетие Виктора Львовича, его бесконечная влюбленность в шахматы и фантастическая преданность Игре всегда вызывали восхищение болельщиков. А как он умел комментировать! Это было настоящее действо, наблюдая за которым, даже не слишком разбирающиеся в шахматах люди увлеченно следили за рассказом гроссмейстера.

Наверное, многие наши читатели хорошо помнят матчи Виктора Корчного и Анатолия Карпова, которые проходили в разгар холодной войны – матчи, за которыми с огромным интересом следила добрая половина человечества. Эти матчи, будучи и сами по себе выдающимися спортивными событиями, превращались одновременно в политические спектакли с колдунами, экстрасенсами и гипнотизерами... Чего стоит одна лишь «буря в стакане кефира», разразившаяся в Багио в 1978 году! Напомню, что во время этого матча Анатолию Карпову время от времени ставили на столик стакан кефира, который чемпион мира тут же выпивал. Виктор Корчной подал протест, указывая на возможность подсказок, которые якобы производятся с помощью подбора цвета напитка и времени его подачи. Впрочем, в докомпьютерную эпоху идея о том, что можно реально помочь чемпиону мира во время игры с помощью каких-либо подсказок, воспринимались весьма иронично...

Напомню, что в этом безлимитном матче до шести побед (ничьи не считались!) Карпов вел со счетом 5:2, однако Корчной счет сравнял, но в 32-й партии советскому гроссмейстеру удалось одержать победу, ставшую в итоге решающей.

Еще более жестко, хотя с точки зрения болельщиков и менее драматично, проходил спустя три года матч в итальянском Мерано, в котором превосходство Карпова было очевидным. А одним из удивительных итогов этого сражения стало создание гениального музыкального произведения на шахматную тему: мюзикла «Chess» Бенни Андерсона и Бьёрна Ульвеуса. 

...Мне посчастливилось познакомиться с Виктором Львовичем незадолго до его внезапного отъезда на Запад. Я выступала тогда на проходившем в Москве женском международном турнире, была самой молодой участницей и завершила турнир достаточно неплохо. На закрытие соревнования пришел и Виктор Корчной, который в финальном претендентском матче 1974 года в упорной борьбе уступил Анатолию Карпову, после чего с присущей себе категоричностью поведал югославским журналистам о якобы невысоких шансах своего недавнего соперника в предстоящем титульном поединке против чемпиона мира Роберта Фишера. И, как иногда говорят шахматисты, «тогда последовало»!

Короче, придя на закрытие женского турнира, Корчной выглядел очень грустным, почти затравленным. Неожиданно он подошел ко мне и сказал, что после всего случившегося ему не с кем даже посоветоваться. «Я давно слежу за вашей игрой, видел, как вы болели за меня в матче», – сказал великий шахматист. Это было не совсем так, в том матче я болела, пожалуй, не за него... но сочувственно промолчала. И тогда Виктор Львович поведал, что все его питерское окружение покинуло страну, а ему самому закрыли выезд, лишив тем самым возможности играть в шахматы. Когда же он попытался как-то разрулить ситуацию, то в обкоме его «деликатно» спросили: не думает ли и он сам уехать из страны?! «Круг сужается!» – эти слова из длинного монолога Корчного я запомнила на всю жизнь.

Вот и в 2000-м в ходе наших многочисленных бесед и интервью, сопровождавших съемки фильма «Виктор Корчной – четверть века спустя», говорил почти исключительно он, я же лишь изредка включалась в разговор, направляя беседу в нужную сторону. 

...Да, жизнь Корчного разделена на две очень не похожие друг на друга части. Первая – это детство в блокадном Ленинграде, где погибли все его родные... Это семья, сын, слава, привилегированное положение в обществе... А затем – стремительное превращение в «злодея», в «претендента» (это слово от частого повторения с негативным подтекстом быстро стало едва ли не нарицательным!), в человека без имени и гражданства, на борьбу с которым были мобилизованы едва ли не все шахматные и не только шахматные силы мировой сверхдержавы.

«Я был человеком, который как-то не вписывался в поведение советского гражданина, я вел себя довольно свободно, но мне это прощалось, пока я был на коне и боролся за звание чемпиона мира. Когда же вышло так, что в чемпионы выходит Карпов, то мне припомнили всё... И я понял, что моей шахматной жизни, а может быть, и жизни вообще, но прежде всего шахматной жизни... угрожает опасность. И я был вынужден уехать. 

Закончился турнир в Голландии – и я остался. Попросил политическое убежище. Голландцы долго думали, что со мной делать, и... отказали, назвав мою ситуацию не политической. Поэтому я переехал в Швейцарию, где у меня появилась квартира, а в ней – телефон. Но когда телефон подключили, то первый же входящий звонок оказался... из советского посольства. Мне сообщили, что я лишен советского гражданства. А ведь номер этого телефона еще не значился ни в одной телефонной книге!

...Жизнь эмигранта непроста. Но мне в чем-то было легче, ведь я уже знал Запад, при мне была моя голова, а вместе с ней, и профессия. В то время невозвращенцев было примерно 43 тысяч. О них на родине словно бы забывали, будто бы их не было вообще нигде и никогда! А тут появился человек, с которым приходилось считаться, потому что он стал побеждать и даже всерьез замахнулся на святое – на звание чемпиона мира! Ведь во время матчей с Карповым миллионам людей ежедневно... даже ежечасно напоминали обо мне, хотя мое имя и фамилию заменили кличкой Претендент...»

Да, звездный час Виктора Корчного наступил в возрасте 47 лет! Ведь проиграв в Багио со счетом 5:6 Анатолию Карпову, «претендент» тут же вылетел в Буэнос-Айрес, чтобы возглавить команду своей новой родины. И несмотря на очевидную усталость, накопившуюся после тяжелейшего марафона, блистательно выиграл на Всемирной шахматной олимпиаде соревнование первых досок, сокрушив едва ли не всех соперников! В результате «по совокупности результатов» Корчной с большим отрывом был признан шахматными журналистами всего мира лучшим гроссмейстером 1978 года и получил престижнейший приз «Шахматный Оскар».

Но в 80-е годы прошлого века спортивные результаты ветерана мировых шахмат начали постепенно снижаться. Тем не менее по неформальным показателям спортивного долголетия с ним может сравниться лишь второй чемпион мира Эмануил Ласкер, который, как и Корчной, продолжал почти до 70 лет сражаться на равных с сильнейшими гроссмейстерами планеты! А незадолго до достижения этого рубежа Виктор Львович поведал мне о некоторых своих секретах: «Когда я добиваюсь какого-либо успеха, то люди моего поколения словно бы ощущают себя на моем месте. Они чувствуют, что еще могут добиться в жизни многого. Поэтому когда заканчивается турнир, то они аплодируют мне, как будто бы сами добились этого успеха! У меня нет больше амбиций бороться за звание чемпиона мира, но остается желание играть с молодыми и доказывать им, что им есть еще чему у меня поучиться!»

И эта истинно юношеская неумиротворенность, неустанные творческие искания, постоянная жажда борьбы и бесконечная преданность шахматам, которые Виктор Львович не покидал до своего последнего часа, снискали этому удивительному гроссмейстеру огромное уважение всего шахматного мира...