Хендрик Карлсен : «Ничто норвежское Магнусу не чуждо…»

– Я, конечно же, был счастлив, был горд, почувствовал огромное облегчение. Но, пожалуй, главное состоит в том, что я смог не зацикливаться на результате. Магнус очень любит шахматы, любит в них играть, ну и, конечно, выигрывать. Нас поддерживают очень многие. Я говорю даже не о спонсорской поддержке, а в первую очередь – о болельщиках у нас в Норвегии. В такой ситуации очень опасно все время думать о том, что можешь подвести их, не оправдать их надежд, их доверия. Определенным уроком в этом отношении стал для нас турнир претендентов в Лондоне, который Магнус должен был обязательно выиграть, чтобы добраться до матча на мировое первенство против Виши Ананда. И Магнус, и даже я все время ощущали психологическое бремя возможной неудачи. Во всяком случае, на финише турнира стало очевидно, насколько он боится не оправдать надежды болельщиков. Здесь, в Ченнаи, необходимо было избавиться от этого чувства, чтобы иметь возможность хорошо играть в шахматы. И, как мне кажется, Магнусу это удалось. 

– А кто помогал Магнусу здесь, на матче? 

 
– Здесь с ним все время работал его коллега – гроссмейстер Джон-Людвиг Хаммер, а также до и во время матча – Эспин Агдештейн. Он вообще постоянно работает с Магнусом уже много лет. Некоторые другие гроссмейстеры, которые также оказывали ему помощь, работали дистанционно. Мне, учитывая то, что закончившийся матч не последний для Магнуса, не хотелось бы называть их имена. Во всяком случае, Магнус желает сохранить этот маленький секрет и просил меня не разглашать его. 

– Я знаю и понимаю, что путь к вершине – это очень долгий и трудный путь. Тем более интересно узнать, как пришел Магнус в шахматы, что именно привлекло его в них? 

– Когда Магнус был еще совсем маленьким, сам я был обыкновенным шахматным любителем, который решил познакомить сначала старших сестер Магнуса, а затем и его с правилами игры. Ему было тогда примерно пять с половиной лет. И поначалу Магнус не выказал никакого особого интереса к игре. Ведь это очень непросто для маленького ребенка – играть в шахматы. Это было совсем не похоже на то, как начинал играть в шахматы Капабланка, научившийся всему сам, просто глядя на игру взрослых. Но что-то круто переменилось, когда Магнусу стало семь с половиной. Может быть, на него повлияли партии, которые он играл с сестрами, а они – между собой. Магнус очень хотел быть не хуже, ему захотелось выигрывать. Короче, у него внезапно прорезался вкус к игре. Это проявило себя и в том, что Магнус потянулся к шахматным книгам, читал и даже штудировал их. И когда в возрасте восьми с половиной лет он начал регулярно играть в детских турнирах, это был уже совершенно другой Магнус. 

Моя жена стала всерьез опасаться, что фанатичное увлечение Магнуса шахматами может помешать его учебе в школе. Она однажды даже предложила мне: давай спрячем шахматы и все шахматные книги, запрем их и сделаем недоступными для Магнуса. Но я ответил: смотри, как он растет, как быстро приходят к нему замечательные шахматные успехи. Разве можно зарывать такой талант в землю? 

– И тогда вы поняли, что Магнус – это великий талант, или же такое понимание пришло к вам несколько позже? 

– Это хороший вопрос. Мне, как любителю, привычно было считать, что большой шахматный талант (подобный Капабланке) должен проявить себя где-то лет в пять. И то, что стремительный шахматный прогресс начался у Магнуса только в семь с половиной лет, побуждало меня думать и сомневаться. 

Но когда в девять лет он стал показывать выдающиеся результаты, регулярно обыгрывая не только сверстников, но и несравнимо более взрослых соперников, когда стало ясно, что сила его игры быстро и неуклонно растет, я отбросил сомнения и сказал самому себе: да, мой сын – настоящий шахматный талант! 

 
Другое дело, что возникла необходимость сравнивать Магнуса с совсем иными шахматистами. Ну, скажем: сможет ли он, повзрослев, заиграть столь же сильно и мощно, как Каспаров? Для этого необходимо было участвовать в крупных соревнованиях с действительно серьезными противниками. Иными словами, Магнус должен был начать выступать во взрослых международных турнирах. И этот новый этап начался для него в возрасте 13 лет. 

– А учился ли Магнус когда-нибудь на творчестве, на игре, на шахматных комментариях своего нынешнего соперника Виши Ананда? 

 
– Для ответа на этот вопрос нужно вспомнить, что Магнусу не так уж много лет. С творчеством Виши Ананда он впервые тесно соприкоснулся в 2007 году – во время турнира претендентов в Мехико-Сити, который Ананд выиграл, а затем – внимательно следя за игрой Ананда в трех матчах за шахматную корону. То есть можно сказать (а Магнус не раз говорил об этом на пресс-конференциях), что анализ партий этого турнира и этих матчей очень много дал ему для дальнейшего совершенствования. 

 
Ну а Ананд все их выиграл и его творчество в любом случае оказалось бы в центре внимания Магнуса. Но, кроме того, я думаю, что очень внимательное, даже тщательное изучение творчества Ананда в предшествующие годы очень помогло Магнусу при подготовке к нынешнему матчу с ним.   

– По окончании турнира 2008 года в Вейк-ан-Зее, который Магнус выиграл вместе с Левоном Ароняном, я спросила у него: «А готовы ли вы уже сейчас (то есть тогда!) замахнуться на шахматную корону, сыграть и выиграть матч на первенство мира у Виши Ананда?» На что юный Магнус ответил, что пока нет и что Ананд играет сильнее всех в мире. Скажите, а когда к вам пришло ощущение того, что Ананда можно обыграть? 

– Честно говоря, не сразу. Да мы и не слишком задумывались об этом. Но когда в последние три-четыре года Магнус начал выигрывать большинство турниров, в которых принимал участие, а Ананд, напротив, стал выступать не слишком удачно, ответ пришел сам собой.
Можно было, конечно, предположить, что чемпион мира не имеет должной мотивации при игре в турнирах, тогда как у Магнуса такая мотивация есть, и что именно этим различием объясняется столь большая разница в их результатах. Собственно, турнирный спад Ананда наблюдался и перед матчем с Крамником, и тем более перед матчем с Топаловым, а оба этих матча он уверенно выиграл, но в последний год мы наблюдали нечто иное.
Магнус не только опережал Ананда в турнирах, но и весьма успешно играл с ним стыковые партии. Короче, у нас было ощущение, что для успеха Магнусу нужно просто сыграть матч в свою силу. Но это легко сказать, а сделать гораздо труднее...   

– А что любит Магнус, чем увлекается помимо шахмат? 

– Магнус, как и большинство норвежцев, достаточно спортивен. Иными словами, он любит как смотреть спортивные соревнования, так и участвовать в них на своем любительском уровне. Шахматы, которые тоже спорт, не являются его единственным увлечением. 

 
Поскольку и он, и все мы понимаем, что физические нагрузки не только тренируют организм и способствуют бодрости, но и помогают переключиться, отвлечься от шахматных перегрузок, он часто играет в футбол, в теннис, в баскетбол, не прочь и просто побегать. Летом – обычной трусцой, а зимой – на лыжах... В этом отношении Магнус совершенно нормальный молодой человек, которому ничто человеческое или, если хотите, ничто норвежское не чуждо. 

– А находится ли у него время для чтения, для знакомства с текущими мировыми новостями, время для друзей, может быть, для подруг? 

– Если честно, то Магнус столько времени и внимания уделяет шахматам, что мне иногда кажется, что они никогда не выходят у него из головы. Он всегда думает о каких-то шахматных вариантах. Потому-то задача переключения на те или иные спортивные занятия столь важна и актуальна для нас. 

Что же до друзей, то таковых у него немало как среди норвежских шахматистов, так и среди гроссмейстеров из других стран. Ведь Магнус часто приезжает, например, на норвежские массовые турниры и с удовольствием общается там с самыми обычными людьми – простыми любителями шахмат. 

 
Мне кажется, что такое общение приносит радость и удовольствие всем сторонам. Ну а кроме того, дома он действительно очень любит читать книги.