Священник Бронислав Католичество в Российской Империи было терпимым властями вероисповеданием, но не имело полной свободы организации церковной жизни. Это в первую очередь проявлялось в самых важных направлениях жизни: контакт с Ватиканом был практически невозможен, в назначение епископов и другие чисто церковные дела вмешивалось государство, были ликвидированы практически все ордена. В ходе богослужений обязательно надо было молиться за царскую семью, за военные победы и т д., наиболее активные священники наказывались заключением в монастырь. Духовенство, сотрудничавшее с повстанцами, отправлялось в ссылки. Греко-Католическая Церковь в Российской империи к 1839 г. была полностью ликвидирована.
БОЛЬШЕВИКИ И КАТОЛИКИ
В 1917 г. Временное правительство сняло всякие ограничения религиозной деятельности, а большевики не сразу смогли потушить огонь свободы, поэтому в первые месяцы советской власти можно было ощутить некоторую радость и всплеск религиозной жизни, хотя мировая война, революция, гражданская война, возникновение новых государств на окраинах бывшей империи повлияли и на Католическую Церковь в Советской России. Во-первых, количественно она уменьшилась в несколько раз, поскольку многие прихожане из-за голода или по иным причинам выехали на свою историческую родину. Во-вторых, за пределами новых границ Советской России оказались многие епархиальные центры. В-третьих, по разным причинам часть священников покинула свои приходы. В-четвертых, были закрыты Духовная академия и семинария в Петрограде (семинария Тираспольской епархии просуществовала до 1924 г.).
Нельзя говорить, что Католическая Церковь притеснялась большевиками каким-то особенным образом. Все Церкви и религии были подвергнуты похожим репрессивным мерам, только акценты и обвинения менялись в зависимости от времени и "политической необходимости".
У некоторых авторов можно встретить мнение, что вначале большевистская власть оставила Католическую Церковь в покое, сконцентрировавшись на борьбе с Православной. Это мнение не выдерживает серьезной критики. Во-первых, во многих местах - в Белоруссии, на Украине, в Поволжье и даже в Сибири - католические священники гибли от рук большевистских войск или милиции уже во время революции или в первые годы советской власти. Во-вторых, для того чтобы обезглавить Католическую Церковь, использовались разные методы. Например, в 1919 г. был арестован митрополит Санкт-Петербургский (Могилевский). В 1920 г. в результате активных протестов прихожан и зарубежной общественности он был освобожден, но потом вынужден был покинуть страну. Еще раньше должен был уехать из Саратова епископ Тираспольский.
Наиболее активно государственным требованиям и способам борьбы с Католической Церковью (договорам о праве пользования храмами, изъятию церковных ценностей и т.д.) противостояло духовенство Петрограда.
Насильственное изъятие церковных ценностей и борьба с почитанием мощей также коснулись Католической Церкви и привели к многочисленным арестам священников и закрытию большого количества церквей. Попытки продолжать церковную жизнь, тайно обучая детей Закону Божию или придумывая подпольные способы подготовки к священству, приводили к новым арестам духовенства и мирян. В 1926 г. произошло нелегальное обновление структуры Католической Церкви в СССР. Вскоре тайно рукоположенные епископы и администраторы были арестованы. Государство пресекало все формы организации монашеской общинной жизни. Так, тайные монастыри в Москве (Абрикосовская община), в Петрограде-Ленинграде и его пригородах (общины францисканок-миссионерок), в Одессе, Смоленске и других местах были ликвидированы, монахини арестованы, церковные учреждения (приюты, школы, дома престарелых, подсобные хозяйства) национализированы. Особенно преследовалась группа русских католиков.
Борьба с религией принимала разные формы. Основной стала всеобщая атеизация, но проводилось также и закрытие храмов под предлогом сохранения памятников культуры или по причине невозможности платить различные налоги. Аресты священников и все возможные формы репрессий против верующих привели к уменьшению числа прихожан.
УЗНИКИ ЛАГЕРЕЙ
Подводя итог, можно сказать, что к 1939 г. на свободе не оставалось ни одного католического священника - гражданина СССР. Открытыми остались несколько храмов: в Москве, где служил иностранец, в Ленинграде и Тбилиси. В живых на тот момент оставалось около десяти священников, находившихся в лагерях, чья судьба была никому не известна. Остальные умерли в лагерях, ссылках, были расстреляны, и лишь несколько десятков оставались в живых благодаря тому, что советскому правительству было выгодно обменять их на своих шпионов, арестованных в Польше, Литве и Латвии. Ни одного священника-немца (хотя они и составляли немалый процент среди "советских" католических священников) не обменяла Германия.
Обвинения в адрес духовенства были следующими: шпионаж в пользу Ватикана (в этом можно было обвинить практически каждого) или буржуазных государств, антисоветская агитация, обучение детей Закону Божию, создание групп с целью подрыва государственного строя и другая контрреволюционная деятельность. Руководство группами мирян, таких, как кружки Святого Розария, почитания того или иного святого, помощи заключенному духовенству, - все это было антисоветской деятельностью.
Только через Соловецкий лагерь особого назначения прошли свыше ста католических священников. Какой-то процент из них там и скончался, около тридцати человек имели счастье освободиться и выехать за границу по обмену. Остальные нашли свою смерть в ссылках и других лагерях или были расстреляны. Только в урочище Сандормох под Медвежьегорском в Карелии в 1937 г. было расстреляно без малого тридцать священников - узников Соловков.
Пострадало также немалое число мирян-католиков, которые проходили по церковным делам и вся вина которых состояла в том, что они помогали священникам, были активными прихожанами и т.п. С каждым священником обычно арестовывались от нескольких до нескольких десятков мирян, многие из которых впоследствии были расстреляны.
Многие католики пострадали в результате особых националистических акций. Так, для оправдания репрессий против поляков в НКВД была придумана несуществовавшая Польская Организация Войсковая (ПОВ), и по подозрению в связи с ней арестовывались многие поляки, в том числе и священники. Именно аресты и расстрелы в связи с этой акцией привели к практическому уничтожению немногих существовавших к тому времени приходов. С 1936 г. начались массовые депортации поляков с Украины, из Белоруссии, Ленинградской области. Подобные меры принимались и против немецкого народа, который раньше уже пострадал от "раскулачивания".
Говоря обо всем этом, не хочу сказать, что Католическая Церковь пострадала каким-то особенным образом. В конце концов и сами соратники большевиков тоже арестовывались, ссылались или расстреливались, однако именно Католическая Церковь в СССР была в организационном порядке почти полностью уничтожена, а процент замученных прихожан достаточно велик.
Еще большая волна преследований Церкви поднялась в 1939 г. в период, когда СССР занял территории Западной Белоруссии и Украины и земли некоторых других государств. Только из Польши в 1939-1941 гг. были депортированы сотни тысяч человек, в основном поляков, т.е. католиков. Среди них было немало священников, монахов, монахинь. Многие из них остались в местах расположения лагерей. Другие были расстреляны под Смоленском, Тверью, Харьковом (в том числе около сорока священников). Часть духовенства была арестована, другая - зверски убита солдатами отступавшей от немцев Красной Армии. Та же картина складывалась и на Прибалтийских землях.
НЕМЕЦКАЯ ОККУПАЦИЯ
Следующий этап страдания католического духовенства начался на территориях СССР, оказавшихся под немецкой оккупацией. С одной стороны, с немцами на советские земли пришло некое подобие религиозной свободы. С другой - карательные акции против партизанских выступлений забирали жизни и священников, и монашествующих, не говоря уже о мирянах. В годы советской (1939-1941 гг.), а потом и немецкой оккупаций использовались национальные разногласия проживавших на тех территориях народов, а также их политические устремления. Надежду на помощь немцев имели украинцы, латыши, литовцы и даже белорусы. В некоторых случаях, как, например, на Виленщине, это приводило к репрессиям против духовенства руками самой иерархии. Еще хуже ситуация складывалась на Западной Украине, особенно на Волыни, где при неоднозначной позиции украинского греко-католического духовенства, а иногда и при явной его поддержке разгоралась ненависть украинцев к полякам. Это приводило также и к убийствам греко-католических священников польскими партизанами.
Переселение в 1941 г. немцев из Поволжья и с Черноморского побережья привело к гибели многих католиков и уничтожению существовавших общин.
НА ГРАНИ ЛЕГАЛЬНОСТИ
Новые "переселения народов" начались после прихода в 1944 г. Советской Армии. Тогда репрессии коснулись всех. Польское духовенство и население принуждались к отъезду из родных мест, а сопротивлявшихся арестовывали. Таким образом, в 1944-1945 гг. без руководителей остались Виленская, Пинская, Луцкая, Львовская епархии. Священники, решившие остаться, арестовывались и отправлялись в лагеря. В то время обычным сроком заключения было 25 лет. Дезориентированное население тоже преследовалось. Аналогичным образом часть прибалтийского духовенства также покинула свои приходы.
Вскоре, в 1946 г., наступило время ликвидации Греко-Католической Церкви на Украине. Арестовывались все греко-католические епископы и священники, не подчинившиеся решениям заказного "Львовского Собора". Борьба с УПА стала предлогом для выселения с Западной Украины приблизительно 1 млн. украинцев. Это привело к ослаблению базы подпольной Греко-Католической Церкви.
В те времена на землях, присоединенных к СССР, тюрьмы прошло большинство католического духовенства. Одни позднее получили возможность выехать на Запад, другие умерли в лагерях и ссылках, третьи после выхода на свободу продолжали нелегальное или полулегальное служение на Украине, в Сибири, Казахстане, Средней Азии, Белоруссии или Прибалтике. Здесь трудно говорить о точных цифрах, но священников, репрессированных тем или иным образом, насчитывается более 1000 человек. В этот список можно добавить и несколько сотен монашествующих, и миллионы мирян.
"Книга Памяти: Мартиролог Католической Церкви в СССР" не дает полной картины исторической ситуации, о которой мы говорили раньше, поскольку в этой книге не помещены имена многих пострадавших священников и монашествующих греко-католиков. Мало сведений о Литве, а указать, в какой степени там пострадали католики-миряне, и вовсе невозможно.
Практически весь доперестроечный период Католическая Церковь влачила свое существование на грани легальности, не имея возможности полноценной церковной религиозной жизни. Более, чем от явных арестов, обвинений, заключений в тюрьмы и лагеря, Церковь страдала от различных компромиссов и двойных нравственных стандартов. Однако все вышесказанное говорит о силе веры, и именно это свидетельство кровью и страданиями сегодня помогает возрождаться Католической Церкви в России.
Дарья Гармоненко