Художник «тысячи» стилей

Пикабиа пытался воспроизвести в живописи прием монтажа – наложение кадра на кадр. Фото © Caroline Minjolle © 2016 ProLitteris, Zurich

Ретроспектива Франсиса Пикабиа (1879–1953) является частью мероприятий по случаю столетия движения Дада, зародившегося в Цюрихе. Кажется, что тень дадаизма в этом городе возникает повсюду. Дадаистам посвящена отдельная выставка в Музее изобразительного искусства (Кюнстхаус). Кафе «Вольтер» – любимое место препровождения всех идеологов авангардного движения – стало одной из площадок проходящей в городе биеннале современного искусства «Манифест». Но в самом Пикабиа будто уживались несколько совершенно разноплановых личностей, стиль его работ и пристрастия постоянно менялись, и порой угадать, что то или иное полотно принадлежит именно его кисти, почти невозможно, поэтому не стоит связывать художника только с дадаистами. Если попытаться перечислить все трансформации, направления, манеры письма и даже идеологии, то их наберется порядка десяти. Пожалуй, в этом отношении с Пикабиа может посоперничать только его современник и приятель – Пабло Пикассо.

На выставку во многом благодаря сотрудничеству с Музеем современного искусства Нью-Йорка (в США ретроспектива отправится в ноябре 2016 года) и Центром Жоржа Помпиду привезли около 200 работ. Ретроспективная выставка, состоящая из 130 картин, выстроена по хронологии и дополнена работами на бумаге, фотографиями и авангардистскими журналами, с которыми он сотрудничал, а также результатами его совместных работ с киностудиями и театрами. Большинство произведений в экспозиции впервые воссоединились за 70 лет.

Картины с златокудрыми обнаженными девушками писались Пикабиа по фотографиям. Фото Любови Пуликовой

Выросший в состоятельной семье (мать – француженка, отец – испанец) Пикабиа был одним из немногих художников, которым не приходилось задумываться о хлебе насущном, он мог заниматься в принципе чем угодно и писать по настроению. Он был страстным коллекционером машин, его коллекция включала в себя самые роскошные экземпляры. Франсис Пикабиа обучался в Школе декоративного искусства в Париже и уже в возрасте 17 лет успешно продавал свои пейзажные картины в стиле импрессиониста Моне («Нотр-Дам в солнечном свете», 1906), писал он и портретные произведения – яркие, декоративные, выдержанные в стилистике модерна и одновременно похожие на работы Тулуз-Лотрека или Пьера Боннара («Портрет Мистингетт», 1907). Пикабиа попробовал подражать фовистам, но вскоре устал от своих художественных экспериментов и в 1913 году отправился в Нью-Йорк, где смог поучаствовать в легендарной выставке Armory Show, показавшей американцам искусство современных художников из Европы. Выставка пользовалась огромным успехом, к тому же зрителям нравились работы Пикабиа, выполненные в стиле кубизма (на выставку в Цюрих привезли огромное полотно «Священник» 1913 года).

Пикабиа считал Нью-Йорк самым кубистическим городом в мире и старался перенести футуристическое ощущение от энергии мегаполиса на свои полотна. Он создает свои самые большие картины (в буквальном смысле), с элементами Орфического кубизма. Однако в отличие от кубистов Пабло Пикассо и Жоржа Брака он экспериментировал с движущимися формами в пространстве, раскладывая изображение на фазы движения («Печальная фигура», 1912, «Танец», 1913).

«Глаз какодилата» – работа, состоящая из автографов коллег-художников, названа в честь таблеток от депрессии. Фото © Caroline Minjolle © 2016 ProLitteris, Zurich

Изменчивый гений Франсиса Пикабиа вновь поменял стиль. В 1915 году, оставив кубизм, он все еще интересовался движением, но в иной форме, делая «механоморфные» работы. Мысли художника теперь занимают механика машин, чертежи и детали. Он не восхищается, подобно футуристам, новыми машинами, он фиксирует их и их части как нечто обыденное, правда придумывая своим работам странные и ироничные названия («Дочь, родившаяся без матери», 1917, «Шестеренка. Жених», 1916, «Дитя-карбюратор», 1919).

Во время Первой мировой войны Пикабиа по протекции родителей отправился служить на Кубу, но даже необременительная работа шофером у высокопоставленного лица была ему не по нраву, и вскоре он дезертировал сначала в Нью-Йорк, затем в нейтральную Швейцарию. При всем авантюрном складе характера Пикабиа был подвержен жестоким депрессиям, так что клиника в Швейцарии пришлась весьма кстати. Примерно в это же время в Цюрихе Пикабиа и познакомился с дадаистами. Тесная дружба с Тристаном Тцара, одним из основателей этого движения, позволила ему на время стать признанным лидером дадаистов. Дадаизм возник во многом как протест против военных действий, художники ратовали за нигилизм, за отказ от классического искусства, в одном из манифестов утверждая, что порывают и с прошлым, и с будущим, и старались делать антихудожественные вещи. В этот период Пикабиа почти не пишет маслом, избирая технику коллажа. Вынужденный лечиться от депрессии какодилатовыми таблетками (Пикабиа вообще очень забавляло это слово) художник тоже решает «приобщить» их к искусству, называя свою работу, состоящую из автографов его коллег-художников, – «Глаз какодилата». Однако «роман» с дадаистами длился недолго, и ветреный Пикабиа переметнулся к их противникам – сюрреалистам во главе с Андре Бретоном.

Человекоподобные существа появились на картинах Пикабиа в 1925 году. Фото Любови Пуликовой

Интересно, что в это время одним из наивысших достижений Франсиса Пикабиа является, как ни странно, не чистая живопись, а балет Relache («Спектакль отменяется», 1924), созданный совместно с композитором Эриком Сати (иногда на сцену выходили Ман Рей и Марсель Дюшан) и кинофильм («Антракт»), снятый начинающим молодым кинорежиссером Рене Клером. Притом киноантракт основан на одной из частей спектакля. Сюжет вполне сюрреалистичен: идут похороны главного танцовщика труппы. Гроб тянет в гору верблюд, за ним идет траурная процессия, но веревка лопается, и гроб едет вниз, едва не придавливая скорбящих. Вдруг из гроба возникает «покойник» и начинает танцевать, затем появляется бородатая балерина в очках и т.п. Сохранились фотографии с представлений и эскизы костюмов, по которым недавно воссоздали спектакль, а уже оцифрованный фильм показывают посетителям выставки.

С 1925 года Пикабиа укрывается от шума и суеты Парижа на Лазурном Берегу. И здесь он вновь начинает писать картины маслом, но стиль и сюжеты... в них едва можно угадать прежнего Пикабиа. Он пишет так называемых монстров – уродливых человекоподобных существ с белыми лицами, они скалятся, влюбляются, целуются («Нежность»), празднуют при свете салюта, в ярком конфетти и серпантине («Середина поста»), населяя картины с преимущественно черным фоном. На смену монстрам в 1927 году приходят «прозрачные картины» – Пикабиа вдохновляется полотнами Сандро Боттичелли («Саломея», 1930), сопоставляет, накладывает друг на друга разномасштабные, созданные черной линией лица, фигуры и предметы. Подобной многослойностью он будто пытается воспроизвести в живописи прием, используемый при монтаже – наложение кадра на кадр. Этот сюрреалистический период Франсис Пикабия начинает постепенно угасать и сходит на нет к началу 1930-х годов. Однако его стилистические метаморфозы не заканчиваются. Картина «Испанская революция», где молодую испанку в мантилье и с красным флагом фланкируют два скелета в шапочке матадора, и зеленый лик «Клоуна Фрателлини» того же 1937 года объединяет, наверное, только подпись художника, собственно как и брутальный «Портрет доктора» (1935–1938) и «Повесившегося Пьеро» (1941).

В Цюрих привезли масштабные полотна Пикабиа в стиле кубизм. Фото ©Caroline Minjolle ©2016 ProLitteris, Zurich

Другой невероятный поворот – серия картин в стиле pinup, которые хотя бы можно связать сюжетно. В 1940-е годы Пикабиа стал нуждаться в деньгах, и ему приходилось работать на заказ. Эти абсолютно китчевые работы не выставлялись, сразу уходя в частные коллекции, и были заново «открыты» лишь в 1990-х годах. Напоминающие произведения поп-арта, картины с златокудрыми обнаженными девушками с идеальными телами писались Пикабиа по фотографиям. Он комбинировал несколько снимков – модели могли быть взяты из разных журналов («Женщины с бульдогом», 1941, «Пять женщин», 1943–1945). Одна из самых важных работ этого периода – совсем иная. «Поклонение золотому тельцу» (1941–1942) – художественный протест против диктатуры Гитлера или Муссолини, наглядно показывающий неодобрительное отношение художника к слепому поклонению масс авторитарным режимам.

После реалистических картин 1940-х годов Пикабиа резко повернулся к абстракции. Абстракция не была для него чем-то новым;  он уже экспериментировал с ее возможностями в кубизме и дадаизме. Но сейчас художник объединяет органические и антропоморфные формы, а геометрическиех мотивы соседствуют с эротическим подтекстом («Опасность прочности», 1947–1950). Другой поворотный момент для творчества Пикабиа наступил в 1949 году, когда в Париже открылась ретроспективная выставка, посвященная дадаистам. Возник интерес к Пикабиа, особенно к его работам со спиралями, кругами и точками, периодически появлявшимися в его картинах разного периода, на которые он будто опирался на протяжении карьеры. В последние годы цветные точки-круги стали основным лейтмотивом его работ, превратились в символы вечности в бесконечном круговороте жизни и смерти. Как говорил Франсис Пикабиа: «Наши головы круглые, так что наши мысли могут изменить направление движения». Так что круг замкнулся.