Вадим Самойлов: «Я разделяю украинский народ и власть»

Знаковое возвращение на MAXIDROM Вадима Самойлова с песнями «Агаты Кристи». Фото РИА Новости

Уральская группа «Агата Кристи» прогремела в 1990-е годы, ввергнув в утонченную, рафинированную депрессию миллионы девушек и парней. В 2010 году из-за разногласий Вадима и Глеба Самойловых группа распалась, но и сегодня можно услышать ее легендарные хиты «Опиум для никого» и «Моряк». К примеру, на фестивале MAXIDROM, который прошел в Москве 19 июня. За несколько часов до фестиваля Евгений МЕДВЕДЕВ узнал у Вадима САМОЙЛОВА, из-за чего рок-музыка оказалась в тупике, когда ждать появления новых «больших групп», почему он отправился в Сирию и как восстановить мир между Украиной и Россией. 

– В Москву вернулся легендарный фестиваль MAXIDROM, которому группа «Агата Кристи» дала старт в 1995 году. В канун фестиваля многие говорили о возрождении вашей группы. Насколько уместны эти заявления? 

– Историческое возвращение, воссоединение «Агаты Кристи» – это миф. Какое-то издание написало такую новость, и понеслось. MAXIDROM ждет выступление Вадима Самойлова с песнями группы «Агата Кристи». 

– Какие ожидания у вас от фестиваля в этот раз? На какие эмоции рассчитываете, чего стоит ждать зрителям?

– К MAXIDROM я отношусь как профессиональный музыкант, как участник, нежели как зритель. Это – сильный фестиваль, с очень любопытной разносторонней программой, масштабной площадкой, крупным продакшном, и организаторы постараются сделать большое шоу. И Rammstein, и другие группы, те же Editors, имеют богатый опыт больших концертов и шоу, так что зрители получат праздник рок-музыки. 

Я выступаю с ретроспективной программой, соединяющей время. Каких эмоций жду я? Я выступал на разных площадках и знаю: главное, что зритель почувствует, а этого мы добиваться умеем. Я рассчитываю на праздник музыки и встречу с поклонниками, которые смогут окунуться в юность благодаря старым песням. 

– К слову, про ретроспективу. Если сравнивать рок-музыку 1990-х и нынешнюю, то как она изменилась? 

– Не могу сказать, что российская музыка кардинально обновилась начиная с 1995 года, и кто тогда собирал стадионы, собирает их и сейчас. Конечно, появились такие знаковые группы, как «Мумий Тролль» и «Земфира», которые, если мне не изменяет память, тоже участвовали в MAXIDROM. 

Что касается молодых коллективов, то тут ситуация хуже. Нынешняя волна групп обычно выступает в клубном формате и имеет локальную аудиторию, они пока не потянут большие площадки. На мой взгляд, эта проблема связана с огромным дефицитом качественной музыкальной журналистики. Радиостанции вынуждены крутить музыку, которая попадает в формат, а современная российская рок-музыка развивается междужанрово. Современный радиоформат не подразумевает экспериментов в эфире, и если появляются новые имена, они похожи на старые, ведь редакторы так и выбирают исполнителей. Хотя и сегодня многие молодые исполнители собирают внушительные залы в своих городах. 

– В продолжение этого вопроса. Многие артисты, с которыми я беседовал, говорят о том, что формат российских медиа отстал на десятилетие, и музыканты сталкиваются с вольным или невольным молчаливым заговором и радиостанций, и телевидения. Когда ситуация изменится? 

– Я не думаю, что нужно строить теории заговора, все объясняется сложившимся коммерческим подходом. Если есть спрос на этот жанр, его и будут крутить. В связи с кризисом в нашей стране больших денег на эксперименты нет. Кроме того, нынешние молодые музыканты – это же наши дети, дети рокеров, которым за 50, и пока они не набирают необходимой критической массы. Но я убежден, что когда появятся группы, ретранслирующие поколенческие идеи, понятные всем и каждому, все изменится. Это вопрос  перехода количества в качество, который вскоре произойдет. 

– А как Интернет может повлиять на музыкальную индустрию в России? Он способен переписать правила, по которым функционирует шоу-бизнес? 

– Я не считаю, что Интернет изменит звукозаписывающую индустрию: здесь ведь все по старинке, и это самый любимый для каждого музыканта процесс. Однако в промоутировании, безусловно, ситуация сильно меняется. Правда, Интернет благодаря скорости доставки и огромному количеству новой музыки не сразу позволяет разобраться, что, где и куда движется. Я думаю, сегодня стоит вопрос о создании информационных площадок, которые будут моделировать и ретранслировать новую музыку, хотя бы с точки зрения субкультуры и новых имен. Пока сложно прогнозировать, к чему это приведет, но удельный вес лейблов наверняка сократится, и у артистов появится больше самостоятельности, чтобы продемонстрировать, представить свое творчество. Это уже сегодня наблюдается: если в 1990-е годы требовались продюсер, инвестиции, чтобы попасть на радиостанции, теперь это не требуется. Однако пока я не вижу никакого серьезного интернет-канала, который системно и эффективно занимается продвижением музыкантов и заменяет собой деятельность лейблов. 

Вадим Самойлов на первом пленарном заседании Общественной палаты РФ в новом составе. Фото РИА Новости

– Отойдем немного от творчества. Однажды я общался с худруком Школы современной пьесы Иосифом Райхельгаузом и спросил, должен ли артист заниматься политикой, на что он ответил: «К сожалению, да, художник должен вмешиваться в политику». Вы член Общественной палаты РФ, в октябре 2010 года вместе с другими музыкантами присутствовали на встрече с прежним президентом Дмитрием Медведевым. Вы считаете, что артист должен вмешиваться в политику? 

– Все зависит от того, есть что тебе сказать или нет, ведь художник ничем от обычного зрителя не отличается. Если ты борец, если у тебя есть желание интересоваться происходящим в обществе, никто не должен тебя ограничивать: хочешь – высказывайся, не хочешь – молчи. Однако современное общество настолько накалено, огромное количество идей витает, как развиваться, куда идти… Если артисту есть что хорошего сказать – пусть говорит, ведь это всегда интересно. 

–  В январе этого года вы посетили российскую военную базу в Сирии. С какой целью ездили и какие впечатления остались? 

– Мы ездили, чтобы поддержать наших военнослужащих, и впечатления остались самые хорошие. Я бывал в армии и знаю, что там всякое случается: и бесхозяйственность, и безалаберность, чего не скажешь о нашем контингенте в Сирии. Военные, с которыми я познакомился, произвели впечатления очень дальновидных, опытных, собранных людей. Они немногословные и конкретные. База обустроена на высшем уровне, и гордость за Вооруженные силы РФ там загорается. 

– Помимо Сирии вы выступали и на востоке Украины, в Луганской народной республике и даже удостоились медали от главы ЛНР, чем вызвали гнев и возмущение в Киеве. Как вы думаете, не пора ли артистам стать тем мостом, который соединит два рассорившихся народа, и покончить с обоюдной ненавистью? 

– Против деятелей культуры вводить ограничения нет смысла. Артистам стоит общаться по любому поводу, ведь культура объединяет. Черные списки артистов вредят. Но в случае со мной или вокалистом «Океана Эльзы» Святославом Вакарчуком нет ничего удивительного: украинские власти негативно восприняли, что я часто появлялся в ЛНР. Неудивительно и то, что Вакарчук, будучи заряженным политически, не встречает одобрения в России. 

К сожалению, такие времена. Но не так давно я был за кулисами одного телевизионного шоу, где выступали и украинские артисты. Мы разговорились, они стали спрашивать, почему украинских музыкантов не пускают в Россию. Я им ответил: «Если хотите – давайте устроим концерт мира: я выступлю в Киеве, а Вакарчук – в Москве». Для себя я разделяю украинский народ и власти. Я испытываю очень теплые чувства к украинским зрителям, многие мои знакомые в Украине занимают совсем не радикальную позицию к России. И я очень надеюсь, что рано или поздно произойдет примирение, мы найдем точки соприкосновения и будем строить будущее вместе.