Делайте биеннале в трамваях

Основной проект III Уральской индустриальной биеннале современного искусства призывает к мобилизации в здании гостиницы «Исеть», бывшего общежития в квартале НКВД. Фото предоставлено пресс-службой Уральской биеннале

По Екатеринбургу, в котором средь старой застройки то там, то тут рвутся в небо, порой весьма хаотично, новые небоскребы, снуют красно-желтые трамваи старого образца. На многих улицах старенькие таблички – те самые, знакомые с детства – белые с большими голубыми буквами. На улице Ленина и на улице Розы Люксембург говорят о мобилизации. На улице вождя пролетариата, в недействующей гостинице «Исеть», построенной как общежитие в целом конструктивистском квартале НКВД, комиссар III Уральской индустриальной биеннале современного искусства Алиса Прудникова и кураторы Ли Чженьхуа (Пекин–Базель) и Бильяна Чирич (Шанхай) расквартировали основной проект смотра. Его тема – «Мобилизация». Как способность к изменениям вообще и силами искусства в частности. А на улице Розы Люксембург прошел симпозиум под вывеской «Изменения и мобилизация: биеннале современного искусства как ресурс открытости территории».

Алиса Прудникова (справа) показывает проектному директору Триеннале Йокогамы Аки Хоаси «Прямую речь» заводов – сделанный Катей Бочавар спецпроект биеннале. Фото автора

Форум, собравший специалистов от Кубы до Японии, организован III Уральской индустриальной биеннале и Всемирной биеннальной ассоциацией (IBA) в партнерстве с Благотворительным фондом Владимира Потанина. Это первая в России сессия IBA, учрежденной в 2012 году. Применительно к российским реалиям – с экономическим кризисом, с огромной территорией, с опасливым и у властей, и у общества отношением к современному искусству, с одной стороны, и с запросом на культурное развитие в целом в некоторых регионах, с другой, – много толковали о том, как в индустриальных районах культурные проекты могут дать стимул к обновлению. О создании «альтернативной индустрии», нового драйвера для старого индустриального региона, и об «эффекте драйвовости» рассказывала Алиса Прудникова, делясь своим комиссарско-биеннальным опытом, который вырос из руководства Уральским филиалом Государственного центра современного искусства (ГЦСИ).

В Екатеринбурге биеннале прописана с 2010 года и всегда танцевала от здешней специфики. То ведя искусство в типографию «Уральский рабочий», то пробираясь со спецпроектами на «Уралмаш». (К слову, бюджет всего (!) нынешнего смотра – кризисный, 23 млн руб.) В темное время суток окна 10-этажной изогнутой в плане дугой гостиницы «Исеть» светятся желтым, оранжевым, зеленым и фиолетовым цветами. Просто-напросто китайский художник Чжэн Юньхань заклеил их прозрачной пленкой – согласно объяснению, намекая на лунный свет, радугу и восход. Это, в свою очередь, можно толковать как разные фазы жизни империй и государств, хотя прежде всего думаешь, что это привлекает к зданию взгляд. Проливает на один из архитектурных символов города новый свет. «Исеть» – бывшее общежитие в чреве возведенного в 1929–1936 годах по конструктивистской моде жилого квартала НКВД, в народе – «Городка чекистов».

Человеческие ресурсы – то, о чем говорили не только на форуме, основной биеннальный проект тоже визуализирует такие размышления. Человек тут рассматривается как единица, ячейка, с абстрактной или вполне конкретной способностью стать катализатором изменений. 

Дискофорт от постоянно окружающих человека на улице лиц с рекламных баннеров Слава П. заключил в отдельно взятый гостиничный номер «Исети». Фото предоставлено пресс-службой Уральской биеннале

Человек – и часть толпы, и одиночка, с такими переходами играет выставка. Начинаясь «Моделью массы и взрыва» индонезийского художника Джомпета Кусвидананто – складывающимися и отдаляющимися друг от друга под действием электромеханизма ладонями как знаком обезличенной человеческой массы, – проект позже вспомнит и главного китайского арт-диссидента Ай Вэйвэя: куратор Ли Чженьхуа собрал фильмы и видеоролики с художником. «Мобилизация» аккумулирует рефлексию художников и на массовый слет молодежи 1987 года в Югославии, и сегодняшние проблемы мировой миграции. В эти разговоры она пытается встроить размышления о том месте, где выставка проходит. Кроме того, от саркастично препарированного Полиной Канис в видео-  «Разминке» «общего дела» с кое-как имитирующими движения бодрой спортсменки-тренера ее вялыми подопечными – возвращается к частному, к отдельному человеку. Его Йоко Оно инсталляцией «Прикоснись» погружает в безмолвный бумажный павильон, оставляя наедине со своими мыслями и воздействием постоянно меняющегося (вплоть до полного мрака) освещения. «Исеть» в силу своей истории – площадка яркая, но сложная: работы, как жильцы, помещаются по отдельности в гостиничных номерах. Так что в целом проект как ансамбль работает то более слаженно, то более сбивчиво, но сама идея выставки, помнящей о местной специфике, тут важнее многого другого.

Другой вариант диалога индустрии и культуры Алиса Прудникова предложила в качестве куратора выставки-инсталляции Кати Бочавар «Заводы. Прямая речь», что проходит в рамках биеннале в здании Уральского филиала ГЦСИ. Бочавар отправилась на заводы, чтобы оттуда принести в художественное пространство детали производства (от фарфорового «белья» до гигантских металлических трафаретов для изготовления деталей в раритетных сегодня мотоциклах с колясками). Аранжировка получилась весьма эффектной. Движение индустрии и культуры в городе стараются сделать встречным.

Особой прибыли от инвестиций в культурные инициативы ждать не стоит – общеизвестная «новость» с бородой, которую тем не менее год от года всем миром пытаются донести до сильных мира сего. Как и ту, что прибыль культпроектов – в опосредованном влиянии на людей и через них на конкретные территории. Иногда бизнес готов помогать культуре, иногда он подтягивается к энтузиастам, которые уже смогли как-то раскрутиться самостоятельно. Социальная эффективность культурных проектов, их влияние на отдельно взятую территорию – то, о чем говорят многие, как и о сложностях критериев такой оценки. Гендиректор Фонда Потанина Оксана Орачева рассказала, что они попросили провести исследование таких критериев, принятых в западной практике, – чтобы со временем выработать свои и для России. «На Западе успешными становятся те музеи, которые видят запрос на эти социальные изменения и на него реагируют», – говорит она. Добавляя, что для их фонда (в год выделяющего 75 млн руб. для поддержки музейных инициатив) важно, чтобы проекты всякий раз были направлены на работу с местной аудиторией и чтобы это были не разовые акции, а скорее долгосрочные стратегии культурного совершенствования. В Екатеринбурге, кстати, грант фонда получил, например, и ЦК «Орджоникидзевский», работающий с территорией завода «Уралмаш» как одного из градообразующих в прошлом предприятий. Сейчас глава культурного центра Сергей Каменский разрабатывает программу развития, включающую в том числе автобусные экскурсии по заводской территории, по его истории.

Социолог Олег Паченков, директор Центра прикладных исследований Санкт-Петербургского Европейского университета, на симпозиуме напомнил, что у социального существа homo sapiens по сравнению с советским временем появилось разнообразие, которое нужно поддерживать, чтобы людям хотелось жить здесь, а не где-то еще. А чтобы им этого хотелось, они должны иметь право на САМОреализацию (такое развитие советского понятия САМОдеятельности), то есть на интерактивность и креативность как ее элементы.

Eketerinburg Turtles Сергея Рожина – для тех, кто не боится неожиданностей и умеет смеяться над собой. Фото автора

Ну, хорошо. С одной стороны, сетует, что тяжело пробиваться современному искусству в культурной столице – Санкт-Петербурге директор фонда «Про Арте» Елена Коловская. И тут же рассказывает про придуманный ее институцией фестиваль «Современное искусство в традиционном музее», который открывает даже петербуржцам заново многие музеи. То ведомственные и труднодоступные, то просто находящиеся на обочине внимания. А с другой стороны, есть пример Сатки в Челябинской области. Для городка в 40 тыс. жителей событием были даже гастроли из Русского музея одной-единственной работы Айвазовского (да-да, самой хрестоматийной). Запрос на культурный досуг есть. Ездить за ним приходится обычно в Челябинск, Уфу или тот же Екатеринбург. В Сатке, как и во многих промышленных районах, из индустриальной истории надеются вытянуть туристический и культурный потенциал. В перспективе – для чего и зовут разных экспертов. Ставку можно сделать на местные особенности с Карагайским карьером, узкоколейкой и с самой длинной действующей промышленной канатной дорогой – и нужно искать что-то еще. Пока что город стал арт-резиденцией все той же Уральской биеннале, здесь итальянец Якопо Мандич из магнезита и доломита сделал объект для биеннале и для Сатки, этот вариант местным жителям было предложено самим и раскрасить в порыве упомянутой уже интерактивности.

Есть совсем другой пример, но тоже со ставкой на местный ландшафт. Родившаяся в 1999-м в Самарской области Ширяевская биеннале проходит в старинном селе на берегу Волги, она давно уже стала одним из брендов современного искусства в России. Куратор Неля Коржова оперирует словами «творческая лаборатория» и «номадическое шоу» – объекты создаются на месте и именно для этого пейзажа. За годы фестиваль набрал обороты настолько, что, по словам Коржовой, тут подскочили цены на недвижимость. Вот палка о двух концах: может, теперь бизнес и рад был бы примкнуть ко всем этим делам, но куратор считает, что даже элементарное улучшение инфраструктуры вроде прокладывания дороги до Самары местную специфику убьет.

Как бы то ни было, развитие индустриального туризма, переосвоение или переоткрытие промышленных площадок, о котором много рассуждали во время симпозиума, диалог культуры с бизнесом – это, если вспомнить сюжет преждевременно завершившейся VI Московской биеннале современного искусства, тоже о том, «Как жить вместе?». И – в конкретном месте со всеми его характерными чертами. Недаром руководитель биеннале в Познани Томаш Вендланд предложил Екатеринбургу делать свою биеннале в трамваях: «Это ваша идентичность! Главное – уверенность в том месте, в котором вы находитесь». С городами ведь как с людьми – нет ничего нового в том, что они интересны окружающим, только если интересны сами себе.

Екатеринбург–Москва