Крестный отец итальянского шика

За свою долгую карьеру Барбьери запечатлел целую галерею знаковых фигур XX века. Фото Любови Пуликовой

В рамках IX московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии – 2015» в Мультимедиа Арт Музей привезли работы Джан Паоло Барбьери, одного из ключевых итальянских мастеров фэшн-съемки ХХ века. Рожденный в семье миланских торговцев тканями, он мечтал о карьере актера и даже успел получить крошечную роль у Лукино Висконти в фильме «Медея». Но бурный расцвет итальянской модной индустрии сделал его хобби – любительскую фотосъемку красивых старлеток – своим постоянным занятием, в чем ему почти сразу сопутствовал большой успех.

Модель и актрису Джерри Холл фотограф снимал для рекламы Vivienne Westwood. Фото пресс-службы МАММ

Мы привыкли считать итальянские вина, модные показы в Милане, пармезан и прочие радости «дольче вита» чем-то всемирно признанным. И в общем-то это так и есть в результате активного промоутирования туристических достоинств этой страны в послевоенные годы. 

Молодой Барбьери получил заказ на первую обложку Vogue Italia в 1965 году, как раз в переломный момент стремительного роста международного признания итальянских дизайнеров. С его знанием тканей, вкусов богатых клиентов, любовью к новому киноязыку и, как оказалось, инстинктом на вибрирующую динамику эпохи он стал не только выразителем ее стиля, но и одним из его создателей вплоть до 90-х годов XX века.

Экспозицию с одной стороны начинает фотография из съемки для Vogue 69-го года, где под небом Африки, ощутимо знойным даже на черно-белом снимке, по колено в воде в хищной позе замерла Альберта Тибурци, знаменитая в те годы модель, сжимая в руке связку свежепойманной рыбы. Темный купальник Naka – а производством такой «спортивной» одежды Италия славилась и до войны – строг не только цветом, но и неожиданным рукавом три четверти, и даже воротником водолазки. Однако итальянское чувство формы потребовало сделать в нем прекрасно округлую дыру по центру бюста. В этом снимке слились и молодежно-экзотические настроения 1960-х, и новый язык фотографии для модных журналов – более постановочный и одновременно более свободный. И конечно, итальянский драматизм, роскошно сервированный и элегантно поданный. Заметим, что у фотографов в то время еще не было заботливого арт-директора съемки, который заранее продумывал в деталях стиль, позы, аксесуары и антураж. Это все делал сам фотограф. В лучшем случае ассистент помогал Барбьери ловить рыбу.

Лаура Альварес позировала фотографу для разворота Vogue Italia в 1976 году.

Если в 1940-е и отчасти в 1950-е годы итальянская мода создавалась в нескольких небольших ателье преимущественно римскими аристократками для их друзей и хотя была мила и эффектна, но почти всегда следовала за «подсказками» из Парижа, то вокруг 1960-x на этой сцене под аплодисменты возникли новые имена, которые изменили историю всей мировой моды: Valentino, Pucci, Armani, Gianfranco Ferre, Fendi. 

Эти дизайнеры предложили не просто множество новых образов, но очень активно стали расширять свою клиентуру, предлагая итальянский шик в коллекциях pret-a-porter. Барбьери был тем, кто мог придать этому своеобразному демократизму эффект роскоши для повседневной жизни, не теряя зовущего и необходимого для продаж флера мечты. Он привнес в свои снимки кинематограф – тонко сделанную смесь из ускользающих намеков Микеланджело Антониони, саспенса и математически рассчитанной страсти Альфреда Хичкока, красивого упадочного стиля высших слоев у Федерико Феллини и довоенной романтики Эрнста Любича. Впрочем, он не был склонен мучить свою аудиторию загадками. Черно-белая съемка 72-го года с появляющейся из лифта под вспышки фотоаппаратов темпераментной блондинкой так и называется – Dolce vita. На одной фотографии 1983 года утонченная красавица Симонетта Джанфеличе явно попадает в «Касабланку», страстно целуясь в строгом твидовом костюме Valentino на фоне самолета, в другой раз она в смокинге в горошек того же дизайнера эротично бьется в истерике за рулем автомобиля, явно намекая на ночное бегство героини Ланы Тернер в «Злых и прекрасных» Винсента Миннелли.

Барбьери с удовольствием снимал знаменитостей и кинодив для фэшен-журналов. Он запечатлел целую галерею знаковых фигур XX века, среди которых София Лорен, Майя Плисецкая, Джерри Холл…

Барбьери привнес в свои снимки дух кинематографа. На фотографии 1983 года утонченная красавица Симонетта Джанфеличе попадает в «Касабланку». Фото пресс-службы МАММ

Барбьери нельзя назвать портретистом, поскольку тонкий духовный мир его героинь слабо тревожил мастера. Зато они всегда получались настоящими примадоннами, причем, снимая на аналоговую камеру, он не пользовался никакой ретушью. Британский дизайнер Вивьен Вествуд у Барбьери получилась величественней, чем королева Елизавета I, которую она изображает. Обнаженная Моника Беллуччи божественно безмятежна за летящей полупрозрачной тканью, смущая неподготовленных посетительниц экспозиции естественностью роста волос на античном теле. Два портрета Одри Хепберн, на которых она выглядывает из белых и черных шелков все того же Valentino, как из огромных орхидей, были напечатаны вместе на развороте Vogue 1969 года, а на выставке оказались разлучены, поэтому заложенный контраст настроений пропал. Но ее милое лицо интересно видеть в этом окружении – актриса играет модель среди моделей, изображающих актрис.

В последние годы, не затронутые в эскпозиции, Барбьери продолжает снимать, причем гораздо больше мужчин, чем в начале карьеры, – от достаточно академичных «зарисовок» ню где-нибудь на Мадагаскаре или в Бразилии до почти хулиганских серий для GQ. Всю жизнь он был окружен «прекрасными», и, наверное, сейчас ему хочется видеть чуть больше «злых».