Вероника Милославская
Выставки, связанные с новогодними праздниками, длятся весь январь. Фото автора
В московском арт-центре Vauxhall Center справедливо решили, что почти каждый день в январе – праздник, это и Новый год, и Рождество, и Старый Новый год, а святочная неделя вообще продолжается до 19 января, и организовали выставку «Рождество в царской семье и Новый год в СССР».
До середины 1920-х годов однозначно главенствовало Рождество, которое отмечали в кругу близких родственников, украшая елку, обмениваясь подарками и теплыми пожеланиями. Представители монаршей фамилии помимо семейных традиций выполняли и общественные обязательства: ежегодно устраивали благотворительные балы, посещали елки в лазаретах, домах призрения и манежах подведомственных полков.
Все это запечатлели фотографии, оставили нам многочисленные документы, предметы быта. Но если старинный, так сказать, классический, раздел воспроизводился уже не раз, то отображение Нового года в советское время – несомненная удача выставки.
«Долой елку!», «Праздник ханжества и обжорства», «Идейное убожество, прикрытое крестом» – с такими заголовками выходило большинство газет 1920-х годов.
Строки советских газет этого времени можно разбирать на цитаты и восхищаться их агитационной мощью. Вот так просто, всего за 10 лет огромная и страшная сила взяла и перевернула сознание миллионов русских людей. Трудовая агитация и антирелигиозная пропаганда сплелись воедино. Празднование Рождества было отменено в 1929 году одновременно с отменой воскресного выходного дня.
Чтобы бороться с некогда любимым праздником, приводят и доводы о необходимости охраны лесов от незаконных порубок. «В конце 1928 года Наркомзем РСФСР издал циркуляр о запрещении порубок молодых деревьев. А между тем все московские площади усеяны целыми рощами елок!» («Огонек» от 13.01.1929).
Желаешь стране успеха в ее социалистическом строительстве? Значит, должен трудиться без выходных. «Мы не можем позволить себе роскошь работать с перерывами в те сроки, которые были установлены тысячелетия назад в интересах эксплуататоров и рабовладельцев. По инициативе широких слоев трудящихся, день 25 декабря объявлен вторым днем индустриализации». («Правда» от 25.12.1929).
Но что являлось истинной целью, а что средством? Какая задача была первостепенной: атеизм или рост промышленного производства? Здравый смысл и прагматичность голосуют за второе. Однако факты утверждают обратное. Спустя всего шесть лет, в 1935 году, праздник народу вернули. Вряд ли за такой короткий срок задачи социалистического строительства утратили актуальность. Нужно было искать другой способ, менее радикальный, чем запрет, – легкий сдвиг акцентов, точнее, символическое переименование.
Новому государству требовался собственный, новый праздник, объединяющий граждан большой страны. И таким праздником было провозглашено начало календарного года, 1 января, позаимствовавшее у «буржуазного Рождества» главный атрибут – елку.
28 декабря 1935 года вышла статья в «Правде», реабилитирующая детские праздники вокруг елки, а уже 31-го по всей стране стихийно открывались новогодние базары и проводились праздничные вечера. «Елка» выполняла уже не только и не столько роль семейного праздника, сколько самого грандиозного и массового праздника для советских детей.
 |
| Е. Кассин, В. Кошевой. Праздник новогодней
елки для школьников Москвы в Большом Кремлевском дворце. 1959 год. Фото предоставлено организаторами выставки |
Народу достаточно было сухого распоряжения: «Рекомендовать комсомольским и пионерским организациям провести 31 декабря с.г. в школах вечера учащихся, посвященные встрече нового, 1936 года. Вечера должны пройти весело и организованно: пение, декламация, музыка, физкультурные выступления и игры. Секретарь ЦК ВЛКСМ А. Косарев» («Правда» от 30.12.1935).
Рождественские подарки, которые напоминали о Дарах волхвов, стали новогодними – от Деда Мороза. В 1937 году у последнего появилась спутница Снегурочка, вообще не имеющая аналогов в рождественской традиции. А еще через несколько лет Новый год триумфально возглавил список самых любимых праздников года у советских людей.
Документы советской эпохи и свидетельства дореволюционного времени расположены рядом. Потому еще отчетливее становится видно, какая пропасть в сознании тогда разделяла людей. На фото 1935 года «Дед Мороз раздает подарки детям рабочих фабрики «Большевик» дети даже не улыбаются. На фото «Ученики 5-го класса на елке в ночь под новый, 1937 год» добрый Дед Мороз держит в руках учебник истории ВКП(б).
Снимки 1959–1960 годов: достижения страны подчеркиваются новой атрибутикой: артисты в костюмах космонавтов, а в сани Деда Мороза впряжены ракета и космические спутники. По подборке фотографий проведения детских «Елок» и праздничных гуляний в парках столицы из собрания Российского государственного архива кинофотодокументов, а также коллекции пригласительных билетов на «Елки» и поздравительных открыток прослеживается рост величия новой страны, где Новый год стал праздником мечты, сказки и чуда для миллионов детей.
Совершенно другое впечатление производят снимки 1905–1913 годов. Вот Вера Комиссаржевская наряжает рождественскую елку, а уже украшенное дерево подпирает потолок дворца в Царском Селе. Придворный фотограф Карл Булла запечатлел производство елочных украшений и предпраздничный елочный базар в дореволюционном Санкт-Петербурге. Семья императора Николая II в залитом солнцем заснеженном парке Александровского дворца: спокойные светлые лица, согласие, умиротворение и искра озорства – император с лопатой.
У Рождества и Нового года общие корни? Да они далеки друг от друга как две планеты, как параллельные миры. И схожесть некоторых внешних деталей не может скрыть их ключевого, мировоззренческого отличия. До революции в празднике Рождества Христова люди видели глубокий смысл, понимали его великое назначение. В нынешнем праздновании наступления Нового года смысл тоже есть, но иной – весело и беззаботно отметить смену одного календарного года следующим и загадать желание.
